– С кем? С улитками? – Виталька осознал меню ужина из огорода бабки Игнатовой, отвернулся и сплюнул на обочину.

Ромка последовал его примеру, вспоминая:

– Ну, да. Конечно. Клубника вон какая крупная сладкая. Улитки наползли. А мы же не видели. Там темно. Срывали и в рот.

– Бедные – не удержалась и прыснула смехом Рита.

– Да, болеть будет долго – пожаловался Ромка.

– Да, не вы, бедные. Бедные улитки.

Она смеялась звонко и заразительно, что парни тоже стали смеяться, перебивая друг друга, рассказывать ей, как ползали вдоль грядок клубники, наощупь выискивая самые крупные. Срывали и, не дунув, не протерев, закидывали в рот. И не понимали, что это за сорт такой, мясистый с привкусом ракушки.

– Пополнение организма витаминов с кальцием.

– А я еще больше проголодался – вздохнул Виталик.

«Точно саранча – подтвердила Рита – едят все в подряд» и предложила:

– Персик хочешь?

– Хочу.

Они дошли до ворот ее двора. Рита посмотрела на темные окна бабушкиной комнаты, значит, спит уже. И прошла мимо. Дошла почти до соседского двора, но возле бани остановилась. В их с бабушкой саду возле баньки росло дерево персика. Рита запланировала завтра его оборвать и сварить варенье.

– Виталь, – шепнула она – наклони ветку. Да, да, вот эту. Опускай. Ромка срывай персики. Уверяю, они без улиток.

За забором послышался лай Лапика, пес подбежал к дереву и грозно потребовал, чтоб не лезли на его территорию. С ним за компанию залаял соседский пес. А за ним по цепочке –следующий и так пол-улицы.

Ну любят деревенские собаки так поддержать разговор, скандал и прочий лепет.

– Лапик, – позвала Рита – тише, тише. Это я. Лапик, не шуми.

Лапик узнал хозяйку, залаял менее грозно, а потом и вовсе утих, следом за ним замолчали соседские собаки.

Он бегал с другой стороны забора и любопытствовал, что это там его хозяйка делает?

Вот так она воровала персик со своего же сада.

Да и то это было не воровство, и даже не хулиганство, а юношеская безобидная забава. Даже, если бы бабка Игнатова поймала их, ползающими на карачках в своем огороде, то пожурила бы пальцем, в крайнем случае пошла бы к родителям и предложила, чтоб провели воспитательную беседу со своими детьми-оболтусами.

Такие игры с воровством персика с соседских деревьев можно было играть с односельчанами, с людьми, которые знаю друг друга как облупленных. Но никак не с приезжим фермером. Тем более о нем никто хорошего слова сказать не может, а дети его боятся.

Не фермер, а местная бабайка, страшилка для непослушных деток. Факт того, что он купил занавес на школьную сцену, мрачнел на фоне отзывов односельчан.

Рита повернула голову вправо и заметила ее, бабайку, точнее хозяина двора, пионов и вазонов.

– Только не он – изумилась она.

Она в панике засуетилась и помчалась в противоположную сторону, на ходу оценивая ситуацию. Если бежать вдоль забора, то ее заметят и будут лицезреть спину (если возможно лицезреть спину!) еще минут пять. Правильно оценив, но неправильно поступив, она шмыгнула в открытые ворота, пробежала по двору, завернула за ближайшую постройку и остановилась. Хозяин вошел во двор, стук его шагов по плитке был четко слышен Рите. Она попятилась задом, вдоль стеночки, оперлась этим же задом в дверь и прислонилась к ней.

Шаги приближались.

Рита представила удивление на лице хозяина, при виде ее лица, а не спины. От одной только мысли, ее повело назад, она оступилась об порог строения, потеряла равновесие и провалилась…

Девушка охнула, в тон ей дверь скрипнула и открылась. Рита провалилась в помещение, и, пятясь задом, поползла внутрь, пряча торчащие на улице ноги. Боковым зрением она заметила деревянные светлые кадки, ушаты и березовые веники.