– А мне вот совсем нехорошо, – простонал он. – Может, дашь уже ту штуку?

– Могу головой об стену, если мешать будешь. Где твое убежище?

– Неподалеку.

– Конкретнее, – я схватил его за волосы и мотнул головой.

– Ладно-ладно-ладно, – затараторил он. – Вон там, в ту сторону, – Кивок был направлен вдоль улицы.

– И далеко?

– Порядочно, – ответил Андрей и зашипел. – Дашь?

Вместо меня раненого головой об стену приложила Алена.

– Ох-хо… – другой рукой он схватился за черепушку и посмотрел на ладонь. – Слабо бьешь. Как девчонка.

Я посмотрел на место, где остался нож. Далеко идти. Поэтому просто наступил на колено. Вой разнесся по улице, как сирена.

– Думаешь, сука, твои сбегутся на то, как ты воешь? Какого вы тут делали? Здесь вообще не ваша территория!

– Нам сказали, что тут обнесли стоянку…

– Так вы знали?

– Что знали? – Андрей задрал голову вверх, подставив мне перекошенное от боли лицо. – Про другие лагеря выживших? Тут все всё знают. ВСЕ. И то, что появился кто-то новенький из-за забора – тоже знают многие.

– Так это не секрет? – я повернулся к Алене. – Не секрет, что и где находится, где прячутся люди и прочее?

– Нет, конечно.

– Ну Елисеев и мудак! – вырвалось у меня.

– Конечно! Он меня не принял. Да и другие у него тоже психи те еще, – Андрей покрутил пальцем у виска. – Собирались восстановить город и заново его заселить. Ты же там бывал, да? Как они, перетрахались все?

Я перенес вес на ногу, которая давила колено раненого. Он застонал, закусив губу.

– Кто еще есть, о ком известно всем, кроме меня?

– Мы, парни на стоянке. Похоже, что вот этой девчонки банда неподалеку. Еще знаю, что где-то рядом есть суровые вояки, но с ними никто не сталкивался из наших. А по ту сторону, за нашим лагерем, еще парочка таких стоит.

– Таких же беспринципных ублюдков, как и все остальные?

– Нет, есть поприличнее, если тебе нужны правила и ограничения, – парень сильно побледнел за время нашего разговора.

– Мне нужно знать, куда ушли из убежища… – и я столкнулся с непонимающим взглядом. – Понятно, – добавил я и спустил курок, окрасив стену мозгами Андрея.

– И? – Алена развела руками. Я ожидал, что она хотя бы вскрикнет. Но ничего подобного.

– Никаких «и». Он знает, что стоянку обнесли. Я знаю, что ее не обнесли. И ты это знаешь. Выжившие просто унесли все с собой.

– Ну, да. Значит, он ничего не мог нам сказать?

Я посмотрел еще раз на обмякшее тело.

– А еще мне не понравилась его фраза про «мать продам».

– Точно. Мне тоже. Ублюдок! – для пущего эффекта она пнула тело, и мертвец ткнулся простреленной головой в кучу снега.

– Так тоже не стоит делать.

– Ну что ты из себя правильного корчишь, а? Бессмертный, что ли?

– Нет.

– Вот и веди себя нормально! – почти вскрикнула Алена.

– Так! Мы собираемся идти по следам парней из убежища, хорошо? Ты со мной?

– Оставишь тебя, – недовольно пробурчала девушка. – Вот если бы не я, как бы ты справился с теми двумя?

– Я бы вообще не попал в такую ситуацию.

– Ой все! – она гордо вскинула голову и засунула пистолет за ремень. – Нашел, чем гордиться, – и, подойдя на шаг ближе, прищурилась: – вот такой правильный, аж бесишь!

– А вы тут все неправильные и типа, гордитесь этим? – я еще раз посмотрел на указанное Андреем направление и решил, что, скорее всего, выжившие отправились на военную базу, а не к каким-нибудь бандитам. Хотя о репутации отдельных лагерей я не имел никакого понятия.

– Мы – не неправильные. Для самих себя мы – очень даже правильные, потому что делаем то, что хотим.

– Например, внезапно решаем нажраться посреди дня, да?