И слава богам, брат перестает надоедать и засыпать вопросами.

Дальше все идет своим чередом. Дети с Вадиком украшают елку. Я помогаю отцу с мясом на кухне. Мать режет салаты. Все хорошо и вполне уютно. Но ровно до тех пор, пока не приходят гости.

Семейная пара возраста моих родителей и их дочь.

Я готов вот прямо сейчас забрать детей и свалить подальше отсюда. В город, желательно. Мама же вся сияет. Мне представляют девушку лет тридцати. Среднего роста, с заплетёнными в косу светлыми волосами. И круглыми очками на носу. В платье школьницы. Вадик стоит в стороне и ржет.

– Максим, это Виолетта, – говорит мать. – Виолетточка, это мой старший, Максим. Я тебе о нем рассказывала.

– Очень приятно, – вкладывает свою ладонь в мою. – Наслышана, – улыбается, прищурив глаза.

Она меня видит или нет? Мелькнула мысль.

– Интересно, что же вам мама обо мне рассказывала? – усмехаюсь, представляя что.

– Не важно, – отмахивается девица.

– Максим, развлекай гостей. Вадик, помоги брату, – хоть тут я буду не в одиночку выкручиваться.

С довольного лица Вадика улыбка-то быстро сползла.

А дальше накрываем на стол. Параллельно знакомятся дети с гостями. Оказывается, чету Беловых они уже знают. Но с Виолеттой не виделись ни разу.

– Какие прелестные детки, – разулыбалась девушка.

– Пап, – подталкивает меня Лика. – Ты бабушке сказал?

– Что именно?

– Ну, – кивает в сторону гостьи. – Зря она это затеяла.

– Ты про…

– Виолетту эту. Ага. На роль мамы она не потянет, – качает головой, сложив руки на груди. – До «Оскара» ей далеко. Да и до «Пальмовой ветви» не тянет.

Вадик прыснул. Да так, что еле сдерживает свой хохот.

– И откуда ты у меня такая всезнающая? – удивляюсь я, еле сдерживая улыбку.

– Пап, ну серьезно. Кого она детками назвала? Нас? – и снисходительный взгляд в сторону гостьи. – Ей у нас не понравится, – заявляет воинственно.

– Лика, давай без глупостей, – настороженно прошу я.

– Как будто мне это надо, – пожимает плечами. – Пойдем, Лука, пусть сам разбирается.

Может, и зря я остановил Лику?

Но сам своим же мыслям и усмехнулся. Вадик явно старается держаться подальше от гостьи. Мама стреляет в меня своим взглядом. Еще немного и начнет подмигивать. Вот же!

Выбрался из-за стола, чтобы немного передохнуть. Да и выдохнуть, потому что я то и дело что-то да говорю или слушаю неумолкающую девушку. Мамы подыгрывают. Отцы вообще приняли нейтральную позицию и о чем-то болтают на другой стороне стола, Вадик с ними. Дети шушукаются, ковыряясь в тарелках. Новогоднее настроение? Нет. Лишь антураж вокруг в виде елки, гирлянд, праздничных программ по телевизору. На улице то и дело запускают салюты. Все это как видимость. Настроение абсолютно не соответствует происходящему.

– Я выйду на минуту, – извиняюсь и покидаю гостиную.

Заглянув в кухню, наливаю себе стакан холодной воды.

– Ой, Максим, ты тут, – оборачиваюсь, сталкиваясь со взглядом Виолетты.

– Да, жарковато что-то, – снова делаю глоток воды из стакана.

– Согласна, – улыбается.

Нет, она не в моем вкусе. Что бы мама про нее ни говорила, как бы ни решила проехать мне по ушам. Я не поведусь. А я уверен, разговора с маменькой не избежать. Если я только раньше не сбегу из родительского дома.

– У тебя прелестные дети, – заговаривает после недолгого молчания.

– Спасибо, – а сам жду, в каком направлении пойдет разговор.

Тему детей женщины считают важной и цепляются за нее, словно больше не о чем поговорить. Но, как правило, если затронули именно эту тему, значит, дальше последует что-то серьезное. И это «что-то» касается обычно взаимоотношений. Между мужчиной и женщиной.