– Заклейте ей рот, – тем же пугающе-спокойным тоном приказывает Арман, когда я не перестаю кричать.

Секунда – я не успеваю и пикнуть, как меня хватают двое, удерживая руки, а третий закрывает мне рот лентой скотча. Мычу, пытаюсь вырваться, бью ногами, но это как пёрышком по камню.

Мужчина, что снится мне в кошмарах, всё это время стоит у окна в своём дорогом костюме, прикуривая сигару. Затем поворачивается ко мне, прижатой к стене двумя амбалами. Спокойными шагами приближается с довольной ухмылкой, словно хищник, который поймал наконец свою добычу и наслаждается победой.

Глаза жжёт от слёз, которые я всё же не смогла удержать, запястья печёт от хватки его псов, а сердце бешено бьётся в горле.

– Не хотела по-хорошему, будет как хочу я!

Мне связали руки, потому что я продолжала брыкаться и отпихивать от себя охранников Власова, и вывели из комнаты. Проходя мимо гостиной, вижу Лерку, которая плачет и пытается вырваться из хватки Руслана, что-то крича и ругаясь на него не самыми приличными словами. Я качаю головой, давая ей понять, что не стоит, что я буду в порядке, хоть и сама в это не верю.

Игры и вправду закончились. Арман настроен серьёзнее некуда, и мне уже не выбраться, пока он не получит своё.

Усадив меня на заднее сиденье одного из припаркованных во дворе внедорожников, Власов устраивается рядом и с невозмутимым видом приказывает водителю ехать. Я не свожу с него испепеляющего взгляда, а Арман всю дорогу ведёт себя так, будто меня здесь нет.

Не знаю, куда мы приехали, но ехали не больше получаса. Автомобиль останавливается, Арман выходит, обходит машину, открывает дверь с моей стороны и берёт меня на руки. Я продолжаю брыкаться, требуя, чтобы меня отпустили, но из-за заклеенного рта выходит только мычание, на которое Власов не обращает внимания.

Понимая, что мои попытки бесполезны, я, словно обиженный ребёнок, отворачиваюсь от мужчины и натыкаюсь взглядом на большой дом. Не такой дворец, как у Леры, но видно, что это собственность человека с толстым кошельком.

Арман поднимается по каменным ступенькам лестницы классического стиля с лебедями по сторонам, умудряется открыть тяжёлую дверь со мной на руках и заходит в дом, всё так же не удостоив меня даже взглядом.

В доме горит свет, и слышится, как где-то гремит посуда. Значит, мы либо в гостях, либо в доме есть прислуга. Скорее – второе, потому что вряд ли Власов привёл меня к кому-то домой.

Пройдя короткий коридор, он снова поднимается по лестнице, и я поворачиваю голову, глядя на него. Лицо по-прежнему невозмутимое, дыхание ровное, будто он не пятидесятикилограммового человека несёт, а пуховую подушку.

Поднявшись на второй этаж, он ногой толкает дверь, заходит со мной в комнату и бросает на мягкую кровать. Развязывает руки, и я тут же вскакиваю на ноги, срываю скотч со рта и со всей силы залепляю ему пощёчину.

– Бандит! Убийца! Урод! – кричу я и бью руками куда ни попадя. – Ненавижу тебя! Ненавижу! Отпусти меня! – продолжаю кричать и рыдать одновременно.

– Хватит! – рычит Арман, схватив мою руку на полпути к его щеке.

Резким движением толкает меня на кровать, навалившись сверху, и вклинивается между моих разведённых ног.

– Я достаточно за тобой бегал, – шипит мне в лицо и впивается в мои губы.

Извиваюсь под ним, пытаюсь отпихнуть, сжав губы так, чтобы усложнить ему задачу. Но вскоре сдаюсь. По размякшему телу начинают бегать жаркие мурашки, сердце ускоряет свой ритм, а низ живота наполняется тяжестью. Не понимаю, о чём я думаю, но, когда Арман отпускает мои руки и начинает шарить ими по телу, я обвиваю его шею и отвечаю на поцелуй, чувствуя, как приятно кружится голова, и дрожат конечности от предвкушения.