— Я всего лишь искала сметанку к сырникам, — махнув рукой, указываю на тарелку с аккуратной творожной пирамидкой.

— И? — продолжает пристально смотреть на меня. — К холодильнику пустишь или мне нужно в упорной борьбе взламывать твою оборону?

— Моя оборона тебе не по зубам, — выпаливаю, не подумав, в горле наступает засуха, но я спешу исправиться: — Проходите, конечно. Это же ваш холодильник.

Я сторонюсь, Максим вынимает с полки бутылку воды, а заодно и сметану. Он передаёт её мне и направляется за стаканом.

— Блин, забыл. Передай кубики, пожалуйста, — обращается ко мне, наливая воду. — Они снизу.

Какие ещё кубики ему понадобились?

"У тебя этих кубиков на прессе полно, куда тебе ещё?" — рой опошленных мыслей атаковал мой разум на простую просьбу.

Сообразив о каких кубиках велась речь, я достаю из морозильника лёд и передаю ему вместе с формочкой.

— Присаживайтесь за стол и зовите свою невесту на завтрак. Я тут всем наготовила, — не переставая улыбаться, накладываю в миску сметану.

Максим полностью осушает стакан, бросает ленивый взгляд на тарелку с сырниками и морщит нос.

— Извини, я на белковой диете. Жирное и жареное не ем на сушке, — как гром среди ясного неба.

Одна фраза стёрла с моего лица улыбка, да и вообще испортила всё настроение.

Я тут для кого старалась, спрашивается?

— Они же из... обезжиренного творога, — говорю с трудом из-за подступившего кома к горлу.

— Фу! Это чем так воняет? — морщится Милана, материализовавшись из ниоткуда.

Нарисовалась — не сотрёшь. Ещё утро на дворе, а она уже при параде. Пёрышки начищены, павлиний хвост распушен, клюв разукрашен. Я же на её фоне — белая ворона. Аж как-то стыдно стало за то, что даже кудри свои не расчесала.

— Так это... сырники, — дрожит мой голос от нарастающей в душе обиды. — Будете? Они очень вкусные. Попробуйте, — ещё на что-то надеюсь, смотря на её брезгливую физиономию.

Милана деланно тычет своим наманикюренным пальцем в мои старания и кривит рот.

— Сколько же в них холестерина! Да моя фигура мне этого не простит. Ешь сама, — фыркает она и достаёт из холодильника связку бананов.

— Не хочу. Что-то аппетит пропал, — стою, подпираю собой стеночку и смотрю в пол, мечтая скрыться от них.

Я же хотела как лучше. Хотя бы притворились, что им приятно.

— Надь, а ты ведь права! — вдруг слышу Максима, поднимаю вдохновенный взгляд и вижу, как он трескает мои сырники, да ещё с таким аппетитом, за обе щёки. — Кстати, ни че они не жирные. В самый раз. Мил, попробуй.

Милану огорчил тот факт, что Максим пошёл против правил. Но как же меня он воодушевил, ведь что-то подсказывает, пошёл он против правил, чтобы не обижать меня. Спасибо и на том.

— Как-нибудь в другой раз, дорогой! — вздёрнув нос, снова фыркает Милана. — Будь готов! Через час нам нужно ехать на примерку! — надкусывает банан, и пулей выметается из кухни, скрываясь в какой-то комнате.

Проводив её недобрым взглядом, Максим ставит локти на стол и усердно потирает свои виски. Вся бодрость и свежесть испарилась с приходом Миланы, но с её уходом так ничего и не вернулось.

— Извини, настроение с утра поганое что-то. А сырники и впрямь очень вкусные, — он поднимается из-за стола, споласкивает руки, а затем подходит ко мне и подушечкой большого пальца смахивает что-то с моей щеки. — У тебя там мука... была.

Глаза в глаза. Момент достаточно странный и напряжённый.

Что он ищет на моём лице? Зрачки его так и бегает по нему, потому я вынуждена отвести взгляд в сторону.

— Я, наверное, пойду, — скриплю я как проржавевшая дверь, ковыряясь в своих ногтях. Нервы, что ли? — Спасибо, что приютили.