- Мирон, тут же дети вокруг, им на такое лучше не смотреть, - она смеется, а у самой глаза горят от возбуждения. Ада точно будет сегодня моей.

Колесо описывает круг, и мы выбираемся из аттракциона:

- Ты хотя бы раз посмотрел на город?

- О чем ты? Я смотрел только на тебя.

- Это запрещенный прием, - она облизывает свои припухшие губки, - теперь мне точно не отвертеться.

- Согласен, - прижимаю Аду к себе плотнее, чтобы чувствовать тепло ее тела, - хочешь мороженое?

- Да, - она притормаживает у витрины с сувенирами, - спасибо за сегодняшний день.

- Он еще не закончился.

- Ты прав. С тебя мороженое, а я выберу магнитик.

- Хорошо, буду через минуту, - целую Аду в губы и отвлекаюсь на продавца мороженого в трех метрах от сувениров.

Когда я оборачиваюсь, ее уже нет рядом.

Ада

Смотрю, как Мирон отворачивается и уходит, и не могу себя заставить исчезнуть. Понимаю, время вышло. Таблеток больше нет. Последнюю я выпила два часа назад. Мне плохо. Очень. И если не уехать сейчас, то я потеряю сознание прямо у него на руках.

Но ведь план был другой.

Прости, Мирон и спасибо за этот день. То наше единственное свидание было лучшим в моей жизни и безумно хотелось прожить его еще раз.

Пробираюсь через толпу гуляющих к выходу и быстро прыгаю в первое попавшееся такси. Меня уже прилично потряхивает от боли и дикого холода. Вместе они пронизывают тело насквозь и бродят по нему волнами, проникая в разные нервные центры в полном беспорядке.

Пока Мирон был рядом, это отвлекало, но теперь хуже в разы. Я медленно дышу, позволяя боли протекать по мне свободно и прикрываю глаза.

- Приехали, - водитель выводит меня из оцепенения у подъезда, и я суну ему деньги за проезд, быстро выхожу из машины и делаю последний рывок наверх.

Лифт, как всегда, сломан и приходится взбираться по лестнице. Но так даже лучше, в движении я не так циклюсь на собственном состоянии, несусь по пролетам, длинному коридору и трясущимися руками открываю квартиру.

Ну вот и все, швыряю ключи на пол и закрываю лицо ладонями. Без таблеток становится невыносимо. Все тело в холодной испарине и зуб на зуб не попадает. Вытаскиваю из шкафа коробку с двумя упаковками сильнодействующего снотворного, единственное, что мне сейчас поможет уснуть. Только сон будет длиться не положенные восемь часов - это уже навсегда.

Я так давно все спланировала, и осталось только привести план в действие. Выхода все равно нет, с каждой минутой становится все сложнее себя контролировать. Если не принять таблетки сейчас, то уже через минут десять я буду валяться на полу не в силах даже нормально двинуться, а боль будет медленно убивать меня изнутри.

Не хочу так. И чтобы видели меня такой, тоже не хочу.

Вскрываю пузырек и забираюсь на кровать прямо в обуви, натягиваю на себя одеяло и засыпаю в рот россыпь мелких пилюль.

Они приклеиваются к небу и языку, но постепенно рот наполняется слюной и я глотаю все до последней.

Действующее вещество через слизистые быстро проникает в кровоток, и веки тяжелеют, сон наваливает стремительно и глушит болевой синдром.

В голове так много всего сейчас крутится.

На центральном месте в ней Мирон.

Он вернулся в мою жизнь так стремительно и навел в ней полный бардак. Мне плевать на его истинные мотивы, я все равно благодарна ему за эти пару дней рядом со мной. Такой калейдоскоп эмоций мне не приходилось испытывать, наверное, никогда. Как же давно я не чувствовала себя настолько желанной.

Это всегда был он, мальчик, в которого я влюбилась. Зная, что больна, я старалась не заводить привязанностей, но с ним произошел прокол. То свидание из рядового соблазнения ради пустого романчика переросло в настоящее чувство.