- Ну, раньше я так чувствовал себя перед тобой, так что мы просто поменялись ролями.

- Я никогда себе ничего подобного не позволяла.

- А тебе и не надо было, достаточно было улыбнуться и пальчиком поманить. Что ты часто и проделывала.

- Четыре года прошло. Ты же не любишь меня больше, у тебя девушка. Новая богатая жизнь. Ну что ты ко мне убогой пристал как банный лист? Хочешь растоптать? Отомстить за то, что на чувства твои не ответила? - Лицо Ады заливает краской и сбивается дыхание.

- Ты спать собиралась, - присаживаюсь на стул недалеко от кровати.

- Я с тобой в одном помещении спать не буду.

- Ада, я, может и маньяк, но трахать тебя спящую точно не буду. Подожду, пока ты будешь в сознании и сама попросишь.

- Не попрошу, - она зло отворачивается к тумбочке и вытаскивает свое снотворно, демонстративно глотает две таблетки и забирается в постель прямо в халате, - чтобы завтра тебя здесь не было.

- Конечно.

Ада

Зря я вчера легла спать в халате, жарко как в печке сейчас. Но это все Мирон виноват, раздеваться перед ним не хотелось. Вот зачем он испытывает мое терпение?

Сволочь!

Дразнит, соблазняет, и все ради спортивного интереса.

Открываю глаза и натыкаюсь на его лицо. Быть того не может. Во все глаза рассматриваю спящего в моей кровати наглого мужика и про себя матерюсь девятиэтажным столбовым матом.

Заглядываю под одеяло, на мне из одежды только тонкая майка и трусы. На нем только трусы. Раздел, под одеяло ко мне залез, утренним стояком об меня трется.

- Доброе утро, - Мирон прижимает меня к себе еще крепче.

- Ты меня раздел, и ты в трусах у меня в постели, - голос сам начинает повышаться, - ты совсем сдурел, Мирон!

- Было поздно ехать домой, так что я решил остаться.

- Я с тобой спать не буду.

- Уже.

- Трахаться не буду, - цежу сквозь зубы и бегаю глазами по его расслабленному, еще спящему лицу.

- Зря, - он открывает свои зеленые глаза, от которых у меня всегда йокало в груди, и облизывает губы, - тебе бы понравилось.

Шевелюсь, и боль пронзает все тело. Сильно жмурюсь и утыкаюсь Мирону в грудь:

- Принеси таблетки, они в ванной.

- Сейчас, - Мирон мгновенно исчезает и возвращается с пузырьком.

Спасибо, что ничего не спрашивает и не отпускает своих идиотских шуточек. Наверное, проникся моими «наркоманскими» буднями. Ломка, зависимость и все такое.

Забрасываю три капсулы в рот и запиваю им же принесенной водой:

- Полежу немного.

- Хорошо, я закажу доставку. В ваш жуткий райончик она же ездит?

- Не все здесь так плохо, Мирон, - натягиваю на себя одеяло с головой, - боюсь, где-нибудь на Рублевке можно и пострашнее психов встретить, например, тебя.

- Очень смешно, - по голосу слышу, как он улыбается. - Что я еще могу для тебя сделать? - присаживается совсем рядом.

- Обними, - я слишком слаба сейчас, чтобы с ним бороться. И еще, мне хочется тепла человеческого тела, его тепла.

- Легко, - Мирон забирается обратно под одеяло и прижимает меня к своему боку.

Слышу, как бешено колотится его сердце, и я начинаю тихонько водить по груди ладонью, чтобы немного успокоить. Неужели так из-за меня разволновался?

- У меня сегодня нет сил ругаться, - выдыхаю тихонько Мирону в шею.

- Не будем, - он легко целует меня в волосы, - давай, сегодня будет день согласия.

- На что согласия? - замираю в его руках.

- Ну если захочешь и на это тоже.

- Как я устала с тобой бороться, Мирон, если бы ты знал, - вырываюсь из его объятий и сажусь на кровати.

- И не надо, - он демонстративно отбрасывает одеяло, - ты только посмотри, что тебя ждет.

Хорош. Черт! Подтянутый, атлетичный с шикарным стояком в трусах.