Приняв вожделенный душ, я принесла завтрак для двоих и с удивлением отметила изменения. Пришло ощущение магии и почему-то времени. Теперь я с точностью до секунды могла сказать, который сейчас час, и не просто чувствовала свой резерв, а могла немного им управлять. После болезни я действительно стала сильнее. Не веря своему счастью, постаралась сотворить небольшой огненный шарик на ладони, но вместо этого устроила маленький взрыв и разбудила вымотанного Ринара.

Он с трудом разлепил глаза и сел на постели. Вчера он уснул, не раздеваясь, и теперь выглядел совершенно помятым во всех значениях этого слова.

— Солнечного утра.

— И тебе. Завтрак.

— А что за шум?

— Это я попыталась огонёк вызвать.

— И как успехи?

— Ну, это был очень быстрый и очень громкий огонёк. Так что можно сказать, что получилось, хотя несколько иначе, чем я ожидала.

— Мы с тобой обязательно потренируемся. Как самочувствие? — заботливо спросил Ринар.

— Всё хорошо, болезнь позади. Как у тебя?

— Пока справляюсь.

И столько усталости звучало в этих словах, что сердце невольно дрогнуло, а руки сами потянулись к чёрным волосам. Они, кстати, успели отрасти и начали распадаться на вихры. Действительно, будут кудри, если отрастут ещё на пару сантиметров.

— Ты справишься. Не пока, а вообще. Эпидемия кончится, когда все переболеют. И будет иммунитет у целого города, а от матерей он передастся детям, так что этот кошмар не вернётся ещё долго.

— Он не вернётся, потому что я доберусь до того, кто это устроил, как только мы снимем кордоны, — злобно процедил император.

— Вы что-то выяснили?

— Да. Нашлась пара свидетелей. Один мальчик сохранил конфету для сестры, получилось сделать анализ. Вообще никто даже подумать о таком не мог. Просто благообразный гражданин, который раздаёт конфеты детям. Если бы мы не знали, что конкретно спрашивать, то никогда бы на него не вышли.

— И кто он?

— Судя по словесным описаниям — Архимаг Ковена, Аранья́с. Те́лиус Аранья́с.

Я замерла с набитым ртом.

— Один из тех, кто мог бы наложить проклятия на Баркая?

— Кто такой Баркай? — с любопытством уточнил жених, и пришлось заново рассказать всю историю возвращения в столицу.

— Странно. Зачем устранять мальчишку таким сложным способом?

— Понятия не имею. Шаритон тоже не смог придумать ничего внятного.

— Это в честь него ты клинику назвала? А то я каждый раз смотрю на вывеску и думаю — кто такой этот Баркай? И почему у нас императорская клиника его имени. Это многое объясняет. Интересно, почему ты до сих пор всё помнишь?

— Ваша магия на меня как-то странно действует, — пожала я плечами и вернулась к еде. — Шаритон говорил, что ещё дело может быть в эмоциональной привязанности. Меня сильно затронула его смерть.

— Значит, его мать тоже должна ещё помнить. Нужно задать ей пару вопросов, не пересекались ли они как-либо с Ковеном или лично с Главенствующим Архимагом.

— Да, хорошая идея. Как только не забыть потом ответ?

— Это уже сложнее. Ладно. Дел прорва, я еле смог вырваться. Постараюсь вернуться сегодня, но обещать не могу.

Ринар обнял меня, прижал к себе, уткнулся носом в висок, и несколько секунд мы просто сидели в тишине, наслаждаясь близостью. Потом он ушёл, а я отправилась на поиски Кассиля. Он обычно дежурил возле моей постели вместе с Сарлемом, и хотелось поскорее его успокоить.

Кас нашёлся в столовой. За последние дни мальчишка заметно округлился и даже подрос на пару сантиметров, теперь мы сравнялись в росте. Я с чувством обняла его и поцеловала в гладкую щёку.

— Привет, малыш! Как дела?