Я не могу быть другим. Такой, какой есть. Но ради Богдана я постараюсь не выливать на голову Прибрежной свой нрав. Только ради него. Очень хочу, чтобы он в самом деле стал частью моей жизни. Ради этого на многое пойду.

  Потушил с нажимом сигару, выпустив остатки сизого дыма из лёгких. Закрыл папку и убрал на край стола обратно. Взял ключи от машины. Пора домой – в одинокий холостяцкий дом. Слишком большой для меня одного, слишком роскошный для простого человека. Очень надеюсь, что скоро коттедж огласится детским смехом, и в нём будет носиться Богдан, как когда-то и Тёмка.

15. 15.

Несколько суток до встречи с судьёй. 

  Вера. 

  – Богдан, надевай штаны, нам скоро выходить, – крикнула сыну в комнату, подводя карандашом глаза у зеркала.

  Сегодня мы едем к психологу. Болезненных вопросов и для меня, и для сына не избежать. Если волнуюсь, много внимания уделяю внешности. Когда знаю, что выгляжу хорошо, то уверенности в себе прибавляется.

  Брючный костюм синего цвета сидел хорошо, распущенные волосы вытянуты утюжком, на лице лёгкий макияж. Покрутилась ещё – нормально. Вера молодец. Вера красивая.

  Так-то лучше.

  Психолог проведёт тесты и проверит, готов ли сын к знакомству с Игорем.

  Встревать в это я не буду. Какое право я имею отбирать у Богдана папу, если уж они стремятся друг к другу? Мне ли не знать, как ребёнок мечтает об отце? Ему не хватает мужского внимания. В конце концов, именно он должен научить мальчика быть мужчиной. Со мной у  Тихомирова  могут быть какие угодно отношения, но мне придётся искать компромисс и проявлять гибкость, чтобы не лишать Богдана отца, которого он иметь хочет.

  Мне будет безумно сложно это делать, ведь Игорь продолжает требовать опеки над ребёнком, а со мной неизвестно как потом поступит. Даже не знаю, каким образом мы сможем договориться до чего-нибудь! Совершенно не представляю, какие слова его бы наконец проняли! Глыба ледяная. Камень бесчувственный. Мужлан...

  Глянула на часы – пора ехать. Ещё раз кинула взгляд в зеркало и позвала:

  – Сын, поехали.

  Богдан выскочил в коридор и принялся обувать свои ботинки. Шнурки завязывать он пока так и не научился, и мне пришлось ему помогать. Потом помогла ему одеться, накинула на себя пальто.

  – Ко мне повернись, – сказала ему и натянула на голову шапку с пушистым помпоном. – Всё, на выход.

  По дороге в машине он спросил:

  – Мам, а в садик я сегодня не пойду?

  – Пойдёшь, – ответила ему, заглядывая в зеркала на повороте. – После встречи с доктором.

  – У меня что-то болит?

  – Нет. Мы с тобой об этом уже говорили. Доктор посмотрит на твоё поведение, поймёт, что ты хороший и умный мальчик, напишет в карточке, и мы поедем в сад.

  – Я просто не понимаю, зачем нам этот доктор, мама? – нахмурил бровки сын.

  – Всех детей он смотрит в твоём возрасте. Не нужно переживать.

  ***

  Нас проводили в комнату, где за столом уже ожидала женщина. Худая блондинка с яркими голубыми глазами и каким-то располагающим к себе взглядом.

  – Добрый день! – встала она и кивнула нам. – Проходите.

  Я и Богдан присели на стулья напротив неё. Она тоже села и улыбнулась обезоруживающей улыбкой:

  –  Меня зовут Виктория. Я психолог. Вы у меня в гостях. Тебя зовут Богдан, верно? – повернулась она к сыну.

  Он молча кивнул. Контакт постороннему сразу не настроить с ним.

  – Богдан, видишь, в углу стоит стол?

  Мальчик проследил за её рукой, которая указал на тот самый угол.

  – Да.

  – Там есть альбом и фломастеры. Иди, порисуй. Знаешь, что нарисовать?

  – Машину?