Поначалу боялась, что, понимая мои ощущения, Нир может ревновать и нервничать, но оказалось, что из всех нас именно у него самые крепкие нервы. Он был как непробиваемая скала. Успокаивал меня, при необходимости мог угомонить волка, когда тот зарывался, что случалось нередко.

Волк же делал вид, что вообще не понимает, что моё терпение держится уже на одном волоске и намеренно демонстрировал, что возбуждается даже от моего присутствия рядом. Будучи полудохлым, всё пытался меня соблазнить. Хотя последние дни уже сам мог сидеть и даже доковылял кое-как, держась за стенку и сдерживая стоны боли, до ванной. Что было очень кстати.

Я конечно вынуждена была обмыть его, когда обрабатывала раны. Но помыться ему всё равно следовало.

Правда, спустя полтора часа я всё же задумалась, что как-то он там притих и обнаружила, что отключился. Ещё час до приезда Нира, так и валялся на полу в душевой. Потому что при всём желании я бы обратно его не дотащила. Так, прикрыла полотенчиком.

Нир только вздохнул, глядя на эту мою демонстративную небрежность. А в тот же вечер сказал мне одну вещь, которая прочно засела в голове.

– Вы так похожи в своём желании уколоть друг друга, что иногда я не могу найти чего-то настолько же одинакового у нас с тобой, – он улыбнулся, усаживая меня себе на колени.

– Я не хочу его уколоть, – начала было отрицать.

– Ну да, поэтому так сильно показываешь ему, как тебе на него плевать.

– А ты хотел бы, чтобы я жалела его и привязывалась?! – взвилась тут же.

Мне казалось, что я делаю это ради нас. Что не хочу обижать именно его. Что ради него я отталкиваю «соперника», чтобы у Нира не было даже повода!

– Тише, – обхватил меня за талию, усаживая обратно. – Я о другом. Если бы тебе было на самом деле всё равно, ты бы не старалась это так сильно показать.

– Постой-ка, ты обвиняешь меня в том, что я к нему небезразлична?!

– Риииинаааа, – Нир поцеловал меня в волосы и вздохнул, будто ребёнка уговаривая. – Ты можешь врать ему и мне. Но себе-то не надо. Что такого признать, что тебя к нему тянет? Зачем отрицать? Со мной ты можешь быть откровенна.

– То есть мне надо признаться тебе, что меня тянет к другому?!

– Ну лучше уж так, чтобы мы могли вместе решить эту проблему, чем отрицать очевидное и делать вид, что ничего нет, когда оно есть.

– Так всё. Пусти меня!

– Рина…

– Нет! И слышать не хочу! Сам возись со своим волком! Достали оба! Надоело! Пусти же!

Нир раскрыл руки, и мигом стянув с себя домашний комбинезон, я облачилась в платье. Последнее время почти всегда была дома, лишь пару раз выезжала в центр. Но сейчас намеревалась уехать подальше. С меня хватит!

Едва удержалась, чтобы не поставить ему условие – либо волк останется в этом доме, либо я. Но вовремя вспомнила, что он здесь не по желанию Нира, а в общих интересах. В стае чёрных уже началась борьба за власть. Волки грызлись друг с другом. Альфа серых пока наблюдал, понимая, что если вмешается, то пути обратно не будет. А мы с Ниром молчали о том, кто теперь обладает настоящей силой альфы стаи черных.

Когда проходила мимо гостиной, волк, теперь с комфортом расположившийся на диване, окинул меня внимательным взглядом. Снова уши грел, зараза.

– Тебя не касаются мои разговоры с моей настоящей и единственной парой, – огрызнулась.

Его глаза стали темнее, но промолчал. Понимал, что может попасть под горячую руку. Он вообще оказался на удивление сообразительным. Доводил меня только когда мы наедине, чтобы не огрести от Нира, и когда был уверен, что не вколю ему что-то не то «совершенно случайно».