Она уже перебирала мысленно, что бы ему сказать такое — ехидное и колкое, ещё и короткое, в расчёте успеть до того, как дверь закроется. Но та почему-то распахнулась только шире.

— Ладно, заходи.

А!

Видимо, Лиза зря заявилась — тут логикой даже не пахло, ни в поступках, ни в мышлении. Но она всё-таки переступила порог.

— Можешь там подождать, — указал рукой Крайнов.

Квартира действительно точно такая же, как у них — один в один — поэтому Лиза без труда определила:

— На кухне?

— На кухне, — подтвердил Крайнов, и зачем первым двинулся сам. Наверное, решил, что она не в состоянии даже по указанной дороге самостоятельно пройти.

Ну ладно. Она и это переживёт. И только оказавшись на кухне, Лиза наконец-то сообщила:

— Но я вообще-то к тебе пришла.

— Да?

Похоже, он по-настоящему удивился, или не поверил. Он же настолько крутой, что у него никогда даже мысли не возникало, будто он может ошибиться.

— Я-то как раз слышала, что ты умный. И учишься хорошо. Надеялась, ты мне с контрольной поможешь. — Лиза продемонстрировала ручку и тетрадь. — Я сама пробовала, но мне кажется, у меня что-то не то получается.

— Ясно, — заключил Крайнов с такими понимающими интонациями, без всяких слов говорившими, что он воспринял эту её фразу как обычную отговорку, как желание хоть немного прикрыть свою непроходимую тупость. Потом распорядился: —  Садись. — И сам устроился на одном из табуретов. — Давай сюда. Чего тебе там надо решить?

Лиза опустилась на соседний, с другой стороны стола, протянула ему тетрадь, даже открыла на нужной странице, заложенной листом с распечаткой заданий. И когда Крайнов принялся просматривать текст, попросила:

— А можешь не просто решить? Ещё и объяснить, как.

Он резко повернул голову, уставился на неё — опять удивлённо.

Да, да, она ещё и думать умеет, и соображать! Как бы ни хотелось ему считать по-другому. У неё не только Алик в мыслях — его там не особо и много. И она не тупо переписывает за кем-то с мозгами, она действительно сама обычно справляется.  Но тут засомневалась — она ведь надеется на «отлично» и «автомат».

— Писаренко же потом по решениям спрашивает, — дёрнув плечами, пояснила Лиза. — Чтобы определить, сам делал или нет. Ты же, наверное, знаешь? Или у вас не он «Оценку» вёл?

— Он, — коротко подтвердил Крайнов. — Ручку давай.

— А, да!

Она и забыла, что по-прежнему сжимала ручку в руке, только тетрадь ему отдала. Протянул послушно, даже предусмотрительно щёлкнула на кнопку, выпуская стержень. Он забрал, и потом вертел ручку в пальцах, пока читал условие задачи, и Лиза засмотрелась на эти резкие, в общем-то неосознанные, бессмысленные движения. Потом взгляд сдвинулся выше, скользнул по лицу: от подбородка по шевелящимся губам и прямой линии носа к глазам.

Они глубоко посажены и разрез не очень широкий, поэтому создаётся впечатление, что они постоянно прищурены. Оттого и взгляд кажется пронзительным, и цвет радужки трудно определить. Тёмный. А вот какой тёмный? Серый, синий или коричневый? Но самое впечатляющее — скулы. Высокие, острые, рельефные. Да у него вообще черты лица очень рельефные, чётко очерченные. Хотя определённо красивым его не назовёшь. Вот Алик — однозначно красавчик, даже чуть слащавый, но в меру.

— Ты хоть слышишь, о чём я говорю? — внезапно выбилось из общего потока слов.

Лиза раскаянно потупилась.

— Извини, задумалась. — Потом с видом примерной ученицы заглянула в тёмные глаза: — Можешь повторить?

— Могу, — кивнул Крайнов. — Только в тетрадь смотри.

10. Глава 10

Вот же! Кровь прихлынула к щекам. Неужели заметил, как Лиза его рассматривала? И, конечно, решил не молчать. Но она же — чисто из интереса. Просто лицо у него такое, притягивающее взгляд, запоминающееся. Не красотой, как у Алика, а… чем-то другим. И почему-то трудно выразить словами, чем. Вот, например, пантера — да? Просто огромная чёрная кошка, ничего особенного, и всё же...