Да и вообще – какого черта? Это и мой дом тоже. Пусть пешком идет он!

– Поедешь? – спросил он, войдя в кабину и положив палец на кнопку с цифрой шестнадцать.

– Само собой, – я вошла следом и демонстративно повернулась спиной к нахалу.

Двери лифта сомкнулись, кабина плавно тронулась и спустя несколько секунд… остановилась.

А еще через мгновение потух свет.

***

Несколько секунд мы стояли в полной тишине, нарушаемой лишь едва слышным шуршанием его кожаной куртки и паническим шумом моего дыхания.

Я с самого детства боялась темноты, такой, абсолютной, когда ни отблеска уличных фонарей, ни света луны, ни лучика ночника. Лоб покрыла липкая испарина, пульс взметнулся к отметке минимум сто пятьдесят.

Умом я понимала, что в полной безопасности – это просто лифт в моем доме, не семидесятилетней давности, а новом и современном. Скоро придет мастер и все починит, я тут не одна… Но именно этот последний пункт смущал больше всего.

Лучше бы одна. Так точно было бы спокойнее.

– Только этого не хватало, – я слепо принялась шарить ладонью по стене. – И где тут эта чертова кнопка вызова техпомощи!

– Ругаешься как сапожник. А еще препод.

– Лучше просто молчи, иначе я покажу тебе, как ругаются преподы, – двинув ладонь левее, наткнулась на препятствие в виде его теплой руки. И как прошлой ночью тело словно прошило разрядом высоковольтного тока.

– Это что такое было? Домогательства к студенту? – моментально среагировал он. – Не думал, что ты такая.

– Может, будешь все-таки соблюдать субординацию?

– А что такого? Мы же одни.

Одни… Одни в полной темноте…

Чувства обострились донельзя и мозг вступил в яростную борьбу с разумом. Все смешалось: страх, злость, бессилие, обида. И что-то еще такое, что я даже не хотела интерпретировать.

Аромат его одеколона, быстро заполнивший собой душное пространство кабины, оживил совершенно непозволительные рецепторы. Я зачем-то вспомнила, как однажды здесь же, в этом лифте, он трогал языком укушенную кем-то губу, и разозлилась на себя еще больше.

– Да сделай уже что-нибудь, ради Бога! – психанув, ударила кулаком по плотно закрытым дверям. – Мы же не будем сидеть здесь вечно. Эй! – ударила снова. – Там кто-нибудь есть? Мы тут! Эй!

– Думаешь, кричать поможет?

– По крайней мере я делаю хоть что-то. Ты нашел кнопку?

– Кажется, она не работает.

– Не слышу досады в твоем голосе.

– Прости, что не бьюсь в истерике.

Да он издевается!

То ли воздух заканчивался стремительно быстро, то ли с моими легкими произошло что-то не то, но дышать стало невыносимо трудно. Развязав шарфик, я расстегнула верхние пуговицы пальто, потом блузки и оттянула ворот, дабы открыть себе путь к большему потоку воздуха.

И тут до меня дошло – телефон! Набрать службу спасения и все!

В диком воодушевлении я открыла сумку и на ощупь отыскала свой смартфон. Но радость моя длилась непростительно мало – мигнув напоследок пустой батарейкой, мобильный, словно в насмешку, приказал долго жить.

Да что ты будешь, а!

Глаза немного привыкли к темноте, и теперь я могла различить едва заметный силуэт у стены – мажор стоял прислонившись плечом к зеркалу и, кажется, совершенно не парился. Его даже будто забавляла эта ситуация.

– Тебе некуда спешить? Ты так расслабился.

– Я не напрягаться.

– Дай свой телефон. Нужно вызвать помощь.

– Я забыл его в машине.

– Ты серьезно? – отчаяние в моем голосе не услышал бы только глухой. – Хочешь сказать, что мы можем просидеть здесь несколько часов?

– В лучшем случае! А так настраивайся до утра.

– Думаешь, это смешно, да? Тебе весело? Наверное, также, как и вчера, когда ляпнул своей подружке о том, что мы пара. Что вообще происходит в твоей голове, Бойко? Тебя хоть немного волнуют другие или ты всегда думаешь только о себе? Я в жизни не встречала большего эгоиста!