Ну, вдруг они до сих пор не знают, где его на этот раз искать? И вдруг найти им очень хочется?

***

— Какая решительная и сообразительная особа, — проворчал Ливин поворошив листы бумаги, лежащие на столе.

Отдавать письмо Погремушке не хотелось. Не из-за того идиотизма, который в нем описывался. Причем, чем дальше, тем странее сплетни, как оказалось, о нем ходили по столице. Из похитителя рукописей с разбитым сердцем он каким-то образом переквалифицировался одновременно в наемника, убивающего мужчин, к которым уходят чьи-то неверные невесты и затворника на горе, решившего подумать о своей непутевой жизни в одиночестве. Причем, гора находилась на острове. Тоже пустынном.

Потом он решил мстить магам, видимо за то, что сам стать знаменитым магом не сумел. Для чего подрядился искать компромат на учителей лучших школ королевства.

— Ага, а потом при его помощи шантажировать разных куропоедателей, которые понравившихся женщин уводят, — проворчал Ливин, посмотрев на потолок. — И как я сам до такого не додумался?

Одновременно он охотился на контробандистов, а может их грабил, чтобы опозорить семью.

А еще, оказалось, почти два месяца по столице ходили слухи, что его вообще убили. Кто-то даже тело видел. Именно на опознание ездил на север отец, тайком от мамы и остальных родственниц. А потом так же тайком похоронил, чтобы их не расстраивать… Вот эти сочинители удивились, когда он в очередной раз вернулся.

— Как же скучно я живу на самом деле, оказывается, — проворчал Ливин. — Даже интересно, откуда это все берется? Допустим, отец действительно ездил на север, на ту беспарусную железную лоханку смотреть. С гребной конструкцией и перспективами. Рядом с Мачиком кто-то увидел и узнал, хотя вопрос, откуда кто-то знает, что он попался на контрабанде и чуть не остался без корабля? Маги… может там чей-то ребенок учится? И кто-то беспокоился, что крепость отберут? Ага, у Вилена Каймари… ладно, допустим. А остальное откуда? И как я это все упустил? Мне рассказывать боялись?

Вопросы были интересные.

Погремушка, как оказалось, тоже интересная. Додумалась же сплетни собрать. А это фактически чужое восприятие человека, тоже знать нелишне, даже если ерунду выдумывают.

— Умная, упорная, самостоятельная, ни единого шанса ей понравиться, — проворчал Ливин. — И характер… просто из упрямства не попросит помощи, тем более, не доверяет. Я бы на ее месте тоже не доверял. И эти со своими приказами.

Письмо отдавать не хотелось, в качестве наказания. Хотя за что в этом случае наказывать, Ливин понимал смутно. За инициативность? Скорее за желание влезть, причем, не в его жизнь, а в то болото, в котором пропал Кавир. В том, что столь решительная особа продолжает искать своего учителя, Ливин ни капельки не сомневался. И начальство не сомневается, иначе не приказывали бы всякое.

Но, увы, пытаться Погремушке понравиться — только окончательно ее разозлить и насторожить.

Так что, письмо придется отдать. С предложением попробовать разобраться что высосано из пальца, а к чему он дал толчок. Пускай поугадывает, вдруг увидит в этих сплетнях нечто, что он не видит.

Дальше придется очень внимательно следить за картой, за тем, какие значки исчезают, появляются ли новые, какие самые стабильные, где меняют цвет. Польза от подобной слежки будет, хоть и немного ее. А еще…

— Ну, пригрозят мне в очередной раз увольнением и что? — спросил у письма Ливин. — Зато если она испугается, потеряет сознание, куда-то денется, хотя бы будет понятно, где ее искать. Увольнением мне угрожали за следилки на напаницах. О стажерках ничего пока не говорили. Пускай докажут, что я не настолько туп. Это будет даже весело.