— Не удивлюсь, если в качестве наказания, — сказала отлично разбиравшаяся в жизни Милана, но не стала уточнять, кого именно наказали и кем. Может всех вместе. Новое начальство — управой. Управу с ее отлично сложившимся коллективом и привычкой в крайнем случае выходить за рамки своих полномочий — начальством. Пускай теперь друг с другом мучаются.

В общем, ничего хорошего.

Остальные сотрудники, узнав, что именно сегодня ожидаемое начальство наконец появится официально, разбежались, как мыши. У всех появились срочные дела, важные встречи, горящие улики, пугливые свидетели и даже чья-то рожающая кошка. Чья, присутствующие так и не поняли, почерк в записке был малоразборчивый и неузнаваемый. Ага, изо всех сил изображал переживание автора за кошку.

Нерта бы тоже сбежала. Но, увы, она тут стажер, самый младший сотрудник. А самый младший вечно отдувается в таких ситуациях. Хорошо хоть носить кофе входит в обязанности Миланы. А то бы и кофе предлагать пришлось ей.

Фирц наверняка остался чтобы поддержать дам.

У Миланы была должность последнего защитника крепости, а последние, увы, не убегают впереди всех, даже к кошкам.

А почему остался Лецу, Нерта не поняла. Может хотел сразу же продемонстрировать слишком молодому и слишком смазливому начальству свое отношение? С него станется.

— Что-то он опаздывает, — задумчиво произнес Фирц.

Присутствующие дружно посмотрели на дверь и, словно магия сработала — эта дверь наконец открылась. Нерта, если честно, подумала, что сейчас зайдет курьер. Но зашел непонятный тип. Блондин, с аккуратной бородкой, недовольным взглядом и красивой тростью из темного дерева, на которую он опирался при ходьбе. Довольно тяжело опирался, что сразу профессионально определила Нерта, так что трость у него была не для красоты. А вот все остальное… Милана оказалась права — смазливее мужчину еще поискать надо. Прямо тебе сахарный пряник, а не мужчина, мед вперемешку с патокой. Причем еще и сложен отлично.

И Нерта поняла, что он ей не понравится. Такие типы ей никогда не нравились. Такие типы постоянно пытались ставить бедную сироту на ее место, окатывали пренебрежением, предлагали место содержанки, предрекали место в публичном доме, когда она отказывала. И пациентами такие мужчины были самыми противными, потому что привыкли, что все с ними носятся, особенно женщины, а уж сиделке оно вообще положено. И никогда не сомневались, какое произвели впечатление, даже если им прямо сказать, что ничего кроме раздражения не вызывают.

В общем, увы, с этим типом она не сработается, наверняка. И если он действительно ее новый учитель, то это катастрофа. Ну, или катастрофка, если не нагнетать. Но все равно, нехорошо.

***

Ливина какое-то божество определенно хотело удержать от самой большой глупости в его жизни, не пустить в эту проклятую управу. Репутация у ее сотрудников была странная, прямо как у героев приключенческого романа. Ага, такая героическая, раздражающая все городское начальство, но надежно хранящая их от репрессий, потому что несмотря на все свои недостатки, сотрудники именно этой управы были лучшими на земле Белого Ястреба. Их и в соседние города приглашали время от времени. И в соседние земли. А какой-то то ли древний, то ли раритетный эксперт даже в столицу время от времени ездил и не меньше десяти раз отказался от перевода.

Ливину быть начальником таких заметных личностей откровенно не хотелось. Не из-за сложности, нарушать приказы ради дела он и сам умел. Просто сразу понял, что бороться придется еще и с собой. Потому что ему не будет хотеться прекратить или хотя бы уменьшить бардак. Ему будет хотеться этот бардак возглавить. Себя он знал хорошо.