С другой стороны, потерь для этого пришлось пережить много. Да и потом потери не прекратились. Ей даже стало казаться, что ее прокляли на потерю людей, к которым она привязывается, но проклятья не нашли, хотя она побывала у всех лучших специалистов по проклятьям. И у одного нелегального проклятийника, старого, неприятного, но высказавшегося о глупых женщинах в таком тоне, что она наконец поверила в отсутствие проклятья.

— Так о чем это я? — задумалась Милана, картинно приставив палец ко лбу. — Ах, да, замену Кавиру все-таки нашли. Откопали где-то кого-то то ли страшно талантливого, то ли с большими связями. Я его видела издали. Красавчик и слишком молод.

Нерта опять фыркнула. А что тут еще скажешь?

— Не фыркай. Этот тип почти наверняка будет так же заменой Кавира в роли твоего учителя, — добавила Милана. Полюбовалась выражением лица стажерки и с чувством выполненного долга ушла.

Она любила радовать всех вокруг подобными «приятными» новостями. Просто чтобы посмотреть на реакцию. Хобби у нее такое.

У Миланы был неприятный характер, несмотря на ее миловидную внешность. Но разве с другим характером за секретарским столом в сыскной управе удержишься? Секретарям частенько достается за всех. И за нерадивых стражников, что-то там прошляпивших или не прибежавших на помощь. И за сыскарей, выражение лица которых кому-то там не понравилось. И даже за проходящих мимо посторонних мужиков разбойничьей наружности.

Милана в управе находилась на своем месте.

Но с ее развлечениями все равно смириться было сложно. И очень хотелось запустить вослед чем-нибудь. Чем-то не сильно тяжелым, чтобы не убить случайно. Так что каменная кошка-пресс-папье, увы, не годилась.

— Подушечку купить, что ли? — задумчиво спросила саму себя Нерта. — Такую, с кистями по углам и вышитыми перьями.

Идея была неплохая и девушка записала ее в блокнотик-незабывайку. Когда-то она в него записывала названия лекарств, время приема, разные любимые мелочи пациентов, которые их успокаивали. А сейчас — разную ерунду. Потому что для работы завела совсем другой блокнот. Не легкомысленный с модными золотистыми бабочками на обложке, а суровый, совсем мужской, со специальной колонкой для дат и пустыми страницами в конце для важных заметок. Это была первая покупка, которую она сделала, когда поверила, что теперь она действительно богата. И по ощущениям — самая ценная, единственное, что было бы жаль потерять.

***

Нового начальника сыскная управа ждала напряженно, с подозрением и ожиданием какой-то гадости. А чего еще можно ждать от типа, который явно получил управу в свои руки благодаря наличию высокопоставленных родственников?

— Самый молодой с тремя полосками, — желчно цедил Лецу Виштен, дадька немолодой, суровый, с тяжелым нравом и совершенно восхитительным талантом эксперта-химика. Кажется, он не был так недоволен даже когда в управе появилась Нерта с ее легкомысленными кудряшками и большими, умеющими удивленно округляться глазами. Мелкая и бледненькая немочь, как он тогда высказался.

— Может за заслуги? — предположила Нерта, потому что должен же был кто-то это сказать.

— Если бы за заслуги, об этом герое знало бы все королевство, — еще желчней объяснил Лецу. — Но что-то слава впереди него не прибежала. Может его вообще в наш город вышвырнул какой-то родственник, потому что избавиться от этого «большого таланта» иначе не мог.

— Нет, не посмели бы, — сказал сыскарь Фирц Кархаледу, щеголеватый, с тоненькими усиками и обаятельной улыбкой. Его периодически записывали в любовники любой мало-мальски симпатичной женщины, даже Нерта этой участи не избежала, но что в реальности творилось с его личной жизнью не знал никто. А вообще, он бывший приграничный страж, полжизни проживший в настоящей крепости, хотя по нему так и не скажешь. Стражей обычно представляют большими, мощными, а тут вот это.