– Так что ты здесь делаешь, Анфиса? – требовательно спросил мужчина, выжидательно на меня уставившись своим пронзительным темным взглядом из-под бровей.

Внушительный. Высокий. Впечатляющий. Пугающий до дрожи. И настолько же самовлюбленный сноб! 

– Работаю, вообще-то. Работа...ла.

Не уверена, что буду дальше, в свете наших с мистером Нагорным взаимоотношений. Чую, выпрут меня пинком под пятую точку. Да еще и направление в сторону навязанного брака поддадут. 

Демьян молча скользит по мне взглядом и заламывает бровь, картинно так и, зараза, красиво. Спрашивает ехидно-спокойно:

– Горничной? Да еще и в моем отеле? Ты сбежала от обеспеченного отца, чтобы работать горничной, серьезно? 

Его отель?! Вот это новости. Если бы я была хоть чуточку дальновидней, то побеспокилась бы о нужной информации. Но добрая тетушка Флоренция настолько меня очаровала, что я даже пальцем не пошевелила в свое время. Дура-а-а! 

– Я бежала не от отца, а от навязанного мне брака с твоим младшим братцем! – задрала я нос. – И буду премного благодарна, если ты благополучно забудешь, что видел меня здесь. У себя. В отеле. 

В холле повисла звенящая тишина. Все зеваки присмирели и, мягко говоря, офигели от такой дерзости горничной. А Демьян просто молча сверлил взглядом, слишком уж пристально изучая от макушки до пят. 

Правда, длилась эта заминка недолго. Дочка большого босса подхватила свой синий скейт и сказала, громко, с ангельской улыбкой:

– Папочка, я решила. А давай, Анфиса будет моей мамочкой, м?

Вот теперь дар речи потеряли все. Пассия Демьяна подавилась воздухом, а самому Нагорному, кажется, и подавно поплохело.

5. Глава 4

Демьян

Свою челюсть я поднимал не с пола. Сразу с цокольного этажа. Куда она лихо спикировала после максимально невинной просьбы любимой дочери. А уж скольких трудов стоило, чтобы удержать маску беспристрастности на лице! Про ушибленный затылок и живописную картинку с растянувшимся мною на полу в лобби отеля я вообще напрочь позабыл. 

– Демьян Романович, вы в порядке? – тут же подлетел управляющий, зыркнув на свою нерадивую горничную, как на врага народа. – Это какое-то вопиющее недоразумение! Мы приносим свои глубочайшие извинения за этот инцидент. Девушка сейчас же будет наказана по всей строгости правил! – я с трудом подавил в себе желание кивнуть, тем самым свершив маленькую месть в сторону этой занозы Анфисы. Просто поднял руку, останавливая поток слов управляющего. 

– Не стоит, – одернул пиджак и стряхнул пыль с рукавов, приводя помятого себя в человеческий вид.  Бросил еще один внимательный взгляд на девушку, чуть дольше положенного задерживаясь на упрямо поджатых губах. Зачем-то. Задерживаясь. 

– Никого мы наказывать не будем, – добавил я, – просто кто-то за свои выходки останется без сладкого, - посмотрел я на дочь, которую совсем угроза не проняла. Доминика только вздернула свой носик и улыбнулась, будто это не она тут пару минут назад своим феерическим прокатом на стареньком скейте устроила заварушку. Вообще талант моей дочери выходить сухой из воды был бесспорным  от рождения. И вместо того, чтобы в данный момент опустить нос и почувствовать хоть немного себя виноватой, она решила додавить:

– Ну, так что, папочка? Давай мы Камиллу на Анфису поменяем, м?

Поменяем? Зашибись.

Управляющий охнул. Анфиса хохотнула. А вот Кэм поменяла. Цвет лица. С бордового на серый. Моя дочь, по-моему, думает, что мы в магазин игрушек пришли. И тут можно, как на витрине в “Детском мире”, тыкать пальцем на понравившуюся куклу и закатывать истерику, когда тебе ее не купили. Дожились.