А со вторым усаживаюсь у ее ног, упершись спиной в диван, прикладываю к ушибу, что пониже.

Она возится за моей спиной. Видимо, под халат подкладывает пакет, обернутый полотенцем, и замирает.

Рекс укладывается рядом. И положив морду на лапы, смотрит на нас.

Молчим. Каждый думает о своем.

– Спасибо, – нарушает тишину первой.

– Да не за что, – пожимаю плечами.

– Не знаю, что бы делала. Наверное, потихоньку доползла бы до дивана.

– В «травму» тебя бы отвезти.

– Да ну бросьте, – слышу по голосу, что улыбается. – Какая «травма»? У них и без меня работы полно. А тут всего лишь ушиб.

– А если трещина?

– Нет там никакой трещины. Завтра уже буду прыгать, – хмыкает. – Вас вот отвлекла. Своих дел полно.

– Ага, по самое горло, – качаю головой. – Глупости не говори.

– Идите, Артем. Я дальше сама, – вдруг ее голос меняется и становится неуверенным. – Спасибо еще раз. Не могу я вас задерживать.

Я оборачиваюсь. И снова эта безумная зелень. Почему я раньше этого не замечал?

– Хорошо, – передаю ей в руку сверток холодный. Поднимаюсь на ноги. – Если что, звони, – и, кивнув ей, вышел из дома, оставив с ней пса.

Только дома, спустя часа два понимаю, какой идиот. Звони, сказал. А мы ведь номерами не обменивались. Ну, Гаранин, и куда же подевалась твоя внимательность? Без работы регресс на лицо.

Мира

Позорище! Так и хочется заплакать от досады. Ну какое позорище! Артем видел меня в таком непотребном виде. Волосы мокрые, в полотенце, растянувшейся на полу в ванной. Боже! Стыд-то какой!

Щеки пылают, в горле саднит от слез, глаза щиплет. А ноги горят в том месте, где кожи касались его горячие пальцы.

– Вот же дура, – шепчу себе под нос и откидываюсь спиной на спинку дивана.

Рекс подходит ко мне и кладет морду на колено. Не глядя, глажу его по макушке.

– Только со мной могло такое приключиться.

Но нужно вставать. Боль в ноге поутихла. Шлепнулась как мешок с мясом, бррр.

Собираюсь с силами и поднимаюсь на ноги, делая упор на правую. Вроде ничего. Подключаю левую и боль прошивает всю ногу, от пятки до бедра.

Сжимаю челюсть. Но делаю шаг. И еще один. Останавливаюсь и вздыхаю, сдерживая слезы. Ну что ж. Кажется, пришло время взять больничный на работе.

Допрыгав до столика, беру телефон в руки и набираю Михал Михалыча.

– Мирок, – отзывается мужчина.

– У меня ЧП, – вздыхаю я, опираясь о столик.

– Что случилось? – звучит обеспокоенно мужской голос.

– Ушибла ногу. Я не дойду завтра до работы, – отвечаю.

– Чудесно, – вздыхает. – Помощь нужна? Врач?

– Да, думаю, за пару дней отойду.

– Это у тебя, случаем, ЧП не с новым соседом связано? – усмехается.

– Михалыч, – дуюсь. – Тебе придумать нечего?

– Ладно, – отвечает он. – Не злись. Понял тебя. Поправляйся и возвращайся.

Следующий день нога болит еще больше. Но я выпиваю обезболивающее и мазью натираю ушибы. Умудряюсь накормить пса и кур. К соседке сегодня помогать не иду. Предупредила ее по телефону. Остаток дня я тупо валяюсь в кровати под первый попавшийся фильм. О любви!

Ну и разве можно погрузиться в атмосферу кино, когда в голове закружились мысли о встрече Артема и Лены?

Вчера я об этом даже не вспомнила, до такой степени стресс выбил случившееся из головы. А вот под мыльную оперу пожалуйста. Там как раз показывают встречу бывших. И у меня картинка в голове всплывает.

Внутри что-то объемное и неприятное вырастает. На ребра давит, а глаза вот-вот окажутся новым руслом Ниагары.

Стук. Я даже приподнимаюсь на локте, чтобы прислушаться.

Но дальше тишина. И я снова падаю на подушки.

– Привет, – я вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь, смотрю на дверь.