Подхожу к старому забору и перемахиваю через него. Благо выдерживает мой вес.

Обхожу дом.

– Эй, хозяйка? – подаю голос, чтобы не дай бог меня не съел пес.

Но Рекс, немецкая овчарка, между прочим, солидных размеров, заметив меня, даже не дернулся. Лишь снова с поскуливанием посмотрел на входную дверь.

– Что? Переживаешь? – спрашиваю его и медленно, без резких движений подхожу к нему ближе.

Пес снова кидает на меня встревоженный взгляд карих умных глаз. Да у этой собаки интеллект по взгляду видно.

– Пойдем посмотрим, что стряслось, – открываю дверь и пес тут же срывается с места и влетает в дом.

– Мира? – зову девушку.

Но в ответ тишина.

В этом доме почти ничего не изменилось на первый взгляд. Все так, как запомнил. Небольшой коридорчик, перетекающий в кухню, потом снова коридор и уже там пара дверей в комнаты.

Пес останавливается у полуоткрытой двери в кухне. Там, я точно помню, ванная. Открывает мордой шире дверь и заходит.

– Нет, Рекс, отойди, – стонет девичий голос.

– Рекс, – оттесняю пса и замираю.

– Артем? – встревоженно звучит ее голос.

Мира сидит у стены, прикрывшись полотенцем. Глаза зареванные, красные. Губы поджимает. Волосы мокрыми сосульками лежат на плечах.

– Услышал вскрик, решил проверить, все ли…

– Поскользнулась, – всхлипывает. – Все нормально, – тут же бойчится. – Выйдите, пожалуйста, я сама.

– Какой сама, – хмурюсь. – Что с ногой? – скольжу взглядом по аккуратным стройным ногам девушки. Цепляюсь за маленькие стопы с накрашенными ноготками нежно-розовым цветом.

Сглатываю.

– Ушибла. Все нормально, сейчас встану, – и попыталась приподняться, но, тут же застонав, перестает предпринимать попытки пошевелиться.

– Так-с, – эта комнатка становится слишком тесной для нас двоих. А еще за спиной мельтешит обеспокоенный пес. – Я тебя на руки подхвачу, – предупреждаю.

– Ой, не надо, – пищит.

– Только вот, – на Мире только полотенце. – Надевай халат, – сдергиваю с вешалки и даю ей. – А я пока выйду, – и, развернувшись, оставляю ее одну в маленькой ванной комнате.

Прикрываю дверь. Стою, оглядывая кухню. Чисто, аккуратно. Девчонка молодец.

– Что? – ловлю взгляд пса. – Сейчас поможем твоей хозяйке.

– Я готова, – доносится тоненький голосок.

Возвращаюсь в ванную. Мира все на том же кафельном полу, но уже в махровом халате.

– Готова? – спрашиваю.

Она молча кивает.

Присаживаюсь рядом.

– Цепляйся, обезьянка, – командую и как только ее прохладные ладошки касаются моей шеи, подхватываю ее за талию одной рукой, второй под колени. Поднимаюсь. Легкая совсем.

Пячусь спиной назад, оттолкнув ногой дверь, и сажаю на диванчик. Осторожно отступаю, когда с шеи исчезает прохлада. Присаживаюсь на корты у ее ног и смотрю снизу вверх в ее глаза. Какие они у нее зеленые! Замираю на секунду буквально, провалившись в эту фантастическую зелень.

– Где болит? – спрашиваю, прочистив горло.

Молчит, щеки залил румянец. Кусает нижнюю губку. Не дождавшись ответа, касаюсь пальцами щиколотки левой ноги. Тут чуть выше от косточки к аккуратной красивой икре наливается синяк. Веду пальцами к колену. Если она упала на эту ногу, то и бедро, скорее всего, получило ушиб.

– Бедро? – кладу ладонь поверх ткани халата и чуть сжимаю пальцы. Девчонка тут же стонет. Что и требовалось доказать. – Есть что приложить холодное?

– В морозилке если только, – говорит тихо.

Меня просить дважды не нужно. Открываю нижнюю камеру холодильника и хватаю первые два попавшиеся кулька.

На столе беру пару полотенец и, обернув каждый пакет, подхожу к Мире.

– Держи, – даю один, – к бедру.