Догоняю Аню под руку со своим водителем уже в подъезде.

— Свободен! — безапелляционно прогоняю Витька и беру маленькие пальчики в свою ладонь. — Я должен сам оценить обстановку.

Аня, словно по инерции, обнимает мое плечо свободной рукой. Льнет ко мне, словно спасение нашла.

Да я ведь не спасение, глупенькая. Тараню взглядом ее макушку под гулкие шаги водилы, что разлетаются по всему подъезду, пока он наконец не выходит на улицу.

За ручку отвести и сдать, значит? Менее извращенной пытки не придумал?

Завороженно гляжу, как девочка утыкается носом в мое плечо. Прячется от мерзкого подъездного аромата кошачьей мочи и отсыревшего табака. Прикрывает глаза.

— Тебя опять тошнит?

— Все... нормально. Пойдемте уже, — сама тянет мою руку.

Подчиняюсь. Похоже, она пытается облегчить мою участь палача. Да только не выходит. Я от этого себя еще хуже чувствую.

Останавливаемся у искомой двери.

— Пришли, — бормочу я, отпуская ее руку.

— Ну, давайте прощаться. — Она растягивает губы в неестественной улыбке. — Спасибо вам за все. Кашу научили готовить, еще и проводить вызвались. Да и в целом за вчерашний день. И за ночь. С тех пор, как в себя пришла, я еще не чувствовала себя такой живой, как... рядом с вами.

Аня осекается и опускает голову.

— Можно один вопрос напоследок? — смущенно выдавливает наконец.

Хмурюсь, не желая вестись на это представление. Но не могу справиться с любопытством. Чего попросит? Решится спросить насчет выступления? Попросит проспонсировать операцию? Оформить ей пенсию, свалив все на производственную травму?! Что же тебе от меня на самом деле нужно?

— Валяй, — холодно бросаю я.

Она вдруг улыбается. Кивает, смущенно покачиваясь на пятках. Шарит перед собой рукой, словно коснуться меня хочет. Невольно шагаю ближе, протягиваю ладонь ей навстречу. Она хватается за нее, словно за спасательный круг. Неторопливо скользит пальчиками по моей руке.

— Вот, — касается мозолей на подушечках моих пальцев. — Что это? Вы на гитаре играете?

От неожиданности отдергиваю руку. Какого черта? Из всего, что она могла у меня сейчас спросить или попросить, имея почти гарантированный положительный ответ, она спросила... об этом?

Девчонка потупилась.

— Простите. Опять что-то не так сказала. Не хотела напоследок вас разозлить.

— Зачем тогда спросила?

— Интересно стало. Хотела бы послушать... как вы играете.

— Тебе повезло. Ты никогда этого не услышишь, — рычу я и в бешенстве жму на дверной звонок.

— М, — неопределенно пожимает плечами девушка и отворачивается от меня к двери.

— Я договорюсь насчет операции, — словно в оправдание своей грубости выдаю я, слегка склонившись к уху Ани. — Там вроде очередь какая-то. Не знаю, сколько это займет времени, но будь готова.

— Не... — начинает она, но дверь наконец отворяется.

— Добрый день, — приветствую я высохшую старушку.

Аня кивает, но не издает ни звука. Однако глаза женщины удивленно расширяются.

— Анюта! Так ты выжила?! Заходи, моя хорошая!

Хмурюсь. По ходу, вот и бабуля нашлась. Где ж она до этого была? Судя по ее восклицанию, она в курсе того, что с Аней случилось.

— Вы простите меня, — неуверенно начинает Аня, протягивая руку к женщине. — Мы знакомы? Насколько?

Старушка бросает на меня недоуменный взгляд, однако берет Анюту за руку. Вводит ее в тесный коридор.

— Смею предположить, что вы уже знаете об аварии, — вступаю в разговор, входя в квартиру вслед за Аней.

— Слыхала-слыхала, — бормочет бабуля, встревоженно оглядывая Аню. — Девушка, что за ее вещами приезжала, рассказала. Несчастье-то какое! Пойдемте на кухню, хоть чаем угощу!