Он думал о том, что мне может понравиться? Это ли не странно? Может, он оборотень? И по ночам в нем пробуждается дружелюбный волк?

Усмехаюсь, продолжая изучать пушистый предмет в руках. Ну, это неживое явно не что-то убитое. Уже хорошо. Под невероятным слоем меха нащупываю пластмассовый треугольник — похоже, клювик. Рядом — граненые глазки. По бокам пухлого туловища — пара крылышек.

— Птичка, — улыбаюсь я.

— Она мне тебя напомнила, — усмехается он и вновь куда-то тянется. — Как и эти все... Только не пугайся в этот раз.

Чувствую, как на мои ноги словно вата сыплется. Шарю руками по пушистым комкам, не в силах сдержать смех:

— Да их тут десяток! Мне ведь теперь придется с ними со всеми знакомиться.

— Вот, будет чем время занять, — улыбается он.

— Спасибо. — Втягиваю голову в плечи, не переставая изучать пушистых созданий, однако все еще ожидая подвоха.

— Можно я тоже попробую? — вдруг спрашивает он.

Напрягаюсь. Поднимаю голову, отчаянно желая увидеть глаза, которые — я уверена — сейчас напротив. Боязливо киваю. Хочу узнать, что он собрался пробовать?

Большие ладони вдруг ложатся на мои щеки. Шершавые пальцы неспешно скользят по моему лицу. Очерчивают брови. Спускаются к кончику носа.

Прерывисто дышу, когда его пальцы касаются моих губ. Чувствую вмятинки на его коже, и становится интересно узнать об их происхождении. Но только секунду. Почувствовав его дыхание с привкусом хмеля на кончике языка, я рвано выдыхаю. Он слишком близко.

Снова хочет поцеловать?

Сглатываю нервный комок, застрявший в горле. Я отлично запомнила, чем закончился наш поцелуй днем. Инвалидка... Неполноценная. Тебя даже желать стыдно! Ты не подходишь даже для удовлетворения элементарных физических потребностей!

Мерзость.

Но зачем тогда он это делает? Чтобы снова обидеть?

Хочу ли я знать? Даже если нет, разве могу я сейчас сбежать, не позволив ему исполнить задуманное?

8. Глава 8

ГЛЕБ

Наблюдаю за тем, каким восторгом лучится ее лицо, и невольно сам начинаю улыбаться. Хочу коснуться, да только боюсь снова напугать.

— Можно я тоже попробую?

Познакомиться хочу. Понять, что она «видит».

Анюта поднимает невидящие глазки. Хмурится сосредоточенно так. И словно в самую душу мне заглядывает. Кивает, сглатывая. Губку неуверенно закусывает.

Осторожно касаюсь пальцами ее лица. Вздрагивает. А я поглаживаю трепетно, чтобы успокоить. Хочу, чтобы доверилась мне.

Да только не заслужил. Надо бы извиниться, но не умею я слов красивых говорить. Да и как тут с мыслями собраться?

Палец скользит по пухлой губке. Под его натиском ротик приоткрывается. Мое лицо так близко, что наше дыхание становится единым целым.

Темные реснички трепещут над бледными щеками. Аня будто и пошевелиться боится. Морщится, словно от боли. Еще бы. Обидел ее ни за что. Хотел как-то загладить вину, а в итоге опять до слез довел.

Хорошая она девочка. Ну почему ее именно ко мне, неадекватному, прибило?

Притихла покорно. А я удержаться не могу. Чувствую, как тянет меня. Понимаю, что веду себя как пацан. Глупо. Но неизбежно.

— Тебе бы бежать от меня, невеличка, — хриплю я в ее ротик.

Поддаюсь соблазну и накрываю припухшие губки поцелуем. Осторожно. Не напугать бы. И так весь день как зверь себя вел.

Но она поддается. Отвечает зверю на поцелуй. Влажный язычок нерешительно касается моего языка. И такой кайф от этого скромного отклика ощущаю, будто прощение ее получил. Позволение целовать.

Подтягиваю невеличку теснее к себе. Зарываюсь пальцами в червонное золото ее волос. Двигаюсь инстинктивно, подаваясь бедрами ей навстречу. Словно какая-то дикая прелюдия к чему-то большему. Осознаю, что снова перехожу границы. Нельзя так с ней. Нежно надо. Да только остановиться не в силах.