— Я вовсе уже не ребёнок! — собираюсь снова вскочить из кресла, но сухая рука бабушки меня останавливает.

— Все, я поняла. И готова помочь тебе, но с одним условием.

— Без всяких Ярославов, — сразу прошу я.

— Хорошо. Но, как я уже и сказала, все, что я сейчас имею, это наследство Славика. Меня в любой момент может не стать, и я хотела бы быть уверена, что рядом с ним будет человек, которому я бы безоговорочно доверила своего мальчика.

Кажется, понимаю, к чему она клонить и мне это совершенно не нравится:

— У него есть Яр, — сдавленным голосом почти шепчу я.

— О, моя милая, только не подумай ни о чем таком, я вовсе не собираюсь в обмен на деньги силком женить тебя на своём внуке.

Выдыхаю облегченно, нервно улыбаясь.

— Ты ведь мне действительно как родная. Конечно, я была бы несказанно рада, если бы ты стала моей официальной внучкой. Но я понимаю, что насильно мил не будешь. Однако, я прошу тебя, в обмен на мою помощь… дай ему шанс.

— Кому? — кажется я ляпаю это от шока.

— Славе, Олесенька. Ты только погляди, как он на тебя смотрит? — снова кивает в ту сторону, где у одного из деревьев застыл Славик.

Он все так же говорит с кем-то по телефону. Ловлю на себе его взгляд, чем-то похожий на тот, которым меня обычно таранит его старший брат. Как же они неуловимо похожи...

У меня от них обоих мурашки по коже. Только этиология этих мурашек отличается. Сейчас мне кажется, что я добыча перед хищником, и мне от этого неловко. А когда на меня так смотрит Яр… я все так же чувствую себя добычей перед опасным хищником, только — никакой неловкости. Скорее страх. Причём боюсь я в том контакте больше всего саму себя. Потому что рядом с ним перестаю себе доверять. И боюсь снова попасться…

Отворачиваюсь обратно к столу. И нервно хватаю с блюда второе яблоко.

— Я подозреваю, что мальчик влюбился, — продолжает Вера Петровна.

— С чего бы вдруг? — прячу взгляд в ладони.

— Да у нас с ним последнее время только и разговоров, что о тебе. Все расспрашивает и расспрашивает. Телефон из рук не выпускает… — она на секунду замолкает и накрывает мои подрагивающие пальцы своей худой ладонью: — Ты только пойми меня верно: я ни в коем разе не собираюсь купить твою взаимность. Только прошу узнать его получше и принять решение.

Понимаю, что предложение абсурдно. Но мне слишком нужны деньги, чтобы отделаться от старшего братца. А младший скорее всего свинтит сам, особенно если узнает, что я, как говорится, «с прицепом».

Блин, только не это. Ему ни в коем случае нельзя этого знать. У Славика же язык как помело, непременно всем растреплет, даже если умолять его держать мой секрет в строжайшей тайне. Проверено в детстве. Неоднократно!

Тогда что делать? Отказаться? Но ведь это всего лишь просьба пожилого, и к тому же вовсе не чужого мне человека.

Очевидно заметив мои сомнения, Вера Петровна решает продолжить:

— Признаться, мы ещё год назад с Ярославом обсуждали, что надо бы вас посватать. И если бы Ярик не спрятал меня в этой глуши, то глядишь, вы со Славой уже были бы женаты, — она дурашливо подмигивает мне, будто уже знает наверняка, что ее план сработает.

Теряю дар речи. Вот как? Неужто Ярослав Сергеевич столь изощренными способами меня себе в невестки готовил. Что ж… раз так:

— Хорошо! — соглашаюсь, позабыв о прочих доводах рассудка. — Я согласна попробовать.

Вижу, что Вера Петровна готова расплакаться от счастья. Сжимает мои руки:

— Спасибо, моя девочка! Ты не пожалеешь. Он хороший парень. И приданного я вам оставлю достаточно. Ты ни в чем нуждаться не будешь…