Вместо этого Рисай пристально меня разглядывает. Изучает глаза в глаза.

Такое ощущение, будто он всматривается в моё лицо, исследуя и запоминая каждую чёрточку на нём.

Взгляд Рисая проникает глубоко под кожу. От нашего недавнего поцелуя всё ещё жжёт губы.

- Тебе звонят, Рисай, – опускаю я глаза, делая вид, что смотрю на браслет на запястье двуликого. На самом же деле просто прячу смущение.

Не знаю, не понимаю, что со мной случилось. Почему я вдруг полезла к двуликому с поцелуями. Понимала ведь, что провоцирую его. И что за этот поступок придётся заплатить.

- Пр-роклятье! – словно выйдя из ступора, рычит Рисай. Он убирает прочь от меня руки и рывком отстраняется. – Ну, почему в этой жизни всё так не вовремя?

Рисай дышит часто и возбуждённо. И косится на свой браслет и поджимает губы, искривляя идеальную линию подбородка.

- Твою ж… – ругается он, едва ли не скрипя зубами.

Двуликий тянется к запястью, и в его взгляде, устремлённом на маленький экран, отчётливо читается нежелание отвечать. Он уже почти касается браслета, но звонок неожиданно замолкает.

Рисай выдыхает, не скрывая облегчения. И несколько следующих мгновений мы вдвоём сидим в салоне аэромобиля в тишине. Абсолютной и раздражающей.

И я лишь сейчас осознаю, что не только двуликого взбудоражил наш поцелуй. Моё собственное сердце тоже пустилось в какие-то безумные пляски. Того и гляди, выскочит из груди наружу.

А ещё я ловлю себя на мысли, что мне неприятен этот звонок. Как и тот факт, что из-за него пришлось разорвать такое сладкое слияние губ с губами двуликого.

- Кто звонил? – в растрёпанных чувствах с колотящимся сердцем спрашиваю с таким видом, будто Рисай мне муж. А я его ревнивая жёнушка.

- Да так… Одна ведьма. Пророчица чёртова, – совсем неохотно отвечает Рисай и выглядит при этом очень недовольным.

Он бубнит себе под нос что-то ещё, но я не слышу и не понимаю большую часть этих слов.

- Кто? – удивлённо переспрашиваю я у двуликого.

- Тётушка Марта, – ухмыляется он, произнося имя с какой-то непонятной для меня злостью.

Мне кажется, странным, что Рисай так остро реагирует на звонок своей знакомой, у которой недавно был в гостях.

Если она ему так неприятна, зачем он потащился в её дом? Зачем взял с собой меня? Почему меня не покидает ощущение, что мы улетали оттуда в спешке? И почему я помню этот странный визит лишь урывками?

Двуликий явно за что-то злится на Марту. Наверняка именно этим и объясняется наш поспешный отъезд.

- Что было нужно твоей знакомой? – продолжаю я свой допрос.

- Это исключительно наши с ней дела, – отвечает он раздражённо. – Просто забудь. Не думай больше о ней.

А я бы и рада не думать больше. Но беспокойство уже прочно засело в моей голове.

- Почему ты не захотел говорить с ней? – повторяю я вслух то, о чём только что размышляла. – Вдруг это было важно?

- Я непременно перезвоню и спрошу… Потом. А сейчас иди сюда. – Рисай вдруг притягивает меня ближе. – На чём мы остановились?

- Остановились? – тотчас поднимаю я взгляд на двуликого. – Ты что собираешься продолжить здесь?.. Ай!..

Рисай, не глядя, ударяет кулаком по подлокотнику моего кресла, и оно раскладывается. А я оказываюсь лежащей.

- Рисай, погоди! – барахтаюсь я отчаянно в попытке снова сесть. – Сейчас совсем не подходящий мо…

Пытаюсь остановить двуликого, но он не позволяет даже договорить. Склоняется ко мне и запечатывает рот поцелуем. Ещё более жёстким, глубоким и неистовым, чем предыдущий.

И этот поцелуй слишком легко и быстро захватывает меня в свою власть.

А спустя мгновение я чувствую, как пальцы Рисая начинают торопливо расстёгивать пуговицы на моей одежде.