— Так я ни разу даже в храм на определение пары не ходила, — вздохнула девушка. — Однажды заикнулась об этом, неделю на одной воде жила. В рот ничего не лезло. Наказание такое…

— И ты это терпишь?

— А как иначе-то? Зато у самой Верховной в ученицах… — уже не так бодро как прежде, отозвалась девушка, казалось, она этими словами саму себя успокоить пытается.

Слушала я Тинкину историю, и в душе разрастался гнев. По всему выходило, что Верховная просто-напросто запугала девчонку, и та иной жизни не представляет. А ведь не стать ей ведьмой полноценной пока наставница силу не передаст, даже если свой дар и пробудится, то слабеньким будет. И передаст ли вообще? Та обрела секрет молодости, и кто кого теперь переживет — вопрос спорный. Получается, Тинка вот так в услужении до гробовой доски останется. Без друзей, семьи, родных… Да что уж там, даже любви плотской не познав?!

Обидно за девушку стало. Помочь бы ей, но как?

Думы думаю, а руки показывают, что да как делать для изготовления наушников. Убедилась, что Тинка все усвоила, и ушла обратно к озеру, делать вид, будто все еще ворожу над тарелочками. А мысли все кружат вокруг несправедливо навязанной Тинке судьбы.

— Так возьми и помоги, — заставив меня вздрогнуть от неожиданности, пискнула рядом Мика.

— Как? — вздохнула я.

— А как ты все делаешь? — привстав на задние лапки и многозначительно выставив вверх указательный пальчик, передразнила меня мышка. — Изподвыпе… Тьфу ты! Ну, в общем, поняла, да?

Что именно она выговорить пыталась, я догадалась, а вот чем помочь могу? Загадка.

— Предлагаешь срочно жениха ей найти? — усмехнулась я. — Так ведьмы уже через пару дней нагрянут, не успею.

— Приземленно мыслишь! — вмиг показушно ссутулилась мышка.

— Так подскажи мне, неразумной! — вспылила я, устав от хождения вокруг да около.

Ну и поделилась Мика идеей. Интересной, кстати. А выглядело это так: ведь никому не ведомо как я жила прежде и владела ли ведьмовской силой? Вот и предложила она зачаровать моей неправильной магией старенький амулет, что на дне сундука в шкатулке валяется, сказав, что достался оный мне от наставницы. Что собственно соответствует истине во всем, кроме его свойств. Мол, срабатывает он раз в пять лет — это чтоб охота за ним не открылась — и пробуждает в полной мере дремлющие в человеке магические силы.

— Зайди издалека, спроси, хотелось бы ей обрести свободу и ведьмовские силы? Тогда она сможет сама своей жизнью распоряжаться. Пусть ответит. И если девочка не глупая, то хотя бы в теории она согласится. Тогда дай ей этот амулет одеть всего на одну ночь, ничего не объясняя, а утром забери его и попроси что-нибудь намагичить. Например, пусть огонь магией попробует развести.

— Скажет, что не может, и даже пытаться не станет, — отмахнулась я.

— Нет, ну я с тебя угораю! — заявила мышка, а я вылупила глаза, понимая, что мой фамильяр роется в моих воспоминаниях куда глубже, нежели хотелось бы. — Ты же уже поняла как твоя магия действует? Поняла. Так вот и внуши ей нужные свойства. Просто скажи: я знаю, что ты сможешь! И ведь сможет же.

— А если нет? — засомневалась я.

— Вот тогда и подумаем, что делать дальше. Ну что, за амулетом?

Прикинула я все «за» и «против» и решила: почему бы не попробовать? С этой мыслью и направилась к дому, где под навесом до сих пор трудилась Тинка, создавая наушники.