Вот так семейка…

Вчера я до ночи блуждала в интернете. Я нашла ЕГО социальные сети (он ограничил доступ к своей странице) и фото в поисковике. Их немного, но они все же есть. Не знаю, зачем мне это. Через два месяца я вернусь домой. В свою жизнь. Но если два дня назад я волновалась, покидая ее, то теперь я не знаю, как заставить время идти медленнее.

Жизнь Егора Благова и все, что вокруг нее — повод присвистнуть. Он успешный. Родившийся в рубашке. Какое-то время он жил за границей, и бог знает где еще он жил, потому что его отец — посол в Испании!

Под утиный гогот смотрю на проносящееся за окном шоссе. Достаю зеркальце из висящей через плечо сумки и рассматриваю себя, спрятавшись за подголовник водительского сидения.

Сегодня на мне красная помада, которая мне идет. Это я знаю точно.

Мы едем на четвертьфинальную игру Кубка, и я в предвкушении. В жизни не бывала на профессиональных матчах по чему-нибудь. Захлопываю зеркальце и вся сжимаюсь, чтобы не лопнуть от нетерпения.

Я целый час решала, что надеть. Можно подумать, у меня очень большой выбор. Половина моих вещей — это летние комбинезоны. Я их люблю. Но сегодня я выбрала свободный сарафан под горло с открытыми плечами и принтом из розовых пионов. На мне нет лифчика, но с моей грудью это не беда. К тому же это самое нарядное из всего, что у меня с собой есть.

Мои волосы распущены, а голову венчает кепка с эмблемой клуба, одетая козырьком назад.

Домашняя площадка клуба — это спортивный комплекс советской постройки, на стенах которого красуются застывшие в прыжках баскетболисты.

Пока Павел помогает Кате выйти из машины, я достаю Глеба из его кресла, крутя головой по сторонам.

Тут куча народу. Много фанатской символики. Прежде чем двинуться внутрь, Павел забирает у меня сына и протягивает руку жене.

Семеню за ними, фиксируя все, что меня окружает — людей, звуки, атмосферу.

Наши места в первом ряду. И я в восторге.

— Это же? — шепчу, дернув усевшуюся рядом сестру за рукав, и тычу пальчиком ей за спину.

— А? — отзывается она и, проследив за направлением моего пальца, подтверждает мою дикую догадку, кивнув.

Через два человека от меня, рядом с Павлом Благовым, сидит известный член нашего Правительства. Они болтают и смеются. На бедре первого вольготно расположился Глеб, зависший на огромных мигающих мониторах.

Тру пальцами виски. Господи, сколько же здесь народа.

Меня со всех сторон окружают трибуны, которые полностью забиты.

Перевожу взгляд на площадку. Отсюда она вся как на ладони. Под километровым потолком софиты. Из динамиков дают музыку, на огромных экранах бегут информационные строки и видеоролики. Куча телевизионной техники фиксирует происходящее. Вдоль кромки поля разместились фотографы. Народ жужжит, а игроки обеих команд разминаются.

Мои глаза бегают по головам, в поисках конкретной.

Вижу ее и в волнении сжимаю музыкальную игрушку.

Егор приседает с мячом и высоко выпрыгивает вверх. Его тело мощное и гибкое. Движения резкие и размашистые.

Слежу за ним неотрывно.

Он болтает с двухметровым чернокожим парнем, у которого прическа напоминает ананас, и небрежно заправляет майку в шорты. Форма ему идет. На его бицепсах то и дело напрягаются мышцы. Даже в этой бесформенной форме его задница — отпад. Тут же вижу ее голую. Спасибо, память.

Может быть, я возьму у него автограф после игры?

Просто ужасная идея…

Но если я хочу напроситься на очередную порцию унижений, мне придется проявить инициативу.

Игроки, тем временем, по очереди отрабатывают броски.

Мой армеец забивает трехочковый с первой попытки и дает пять соседу.