Рабочий день тянется невыносимо долго. Я все изнервничалась. Жутко представить, что Абашев сейчас рассекает по городу на моей машине. Это же полный треш. 

А когда часики показывает ровно шесть, я быстро собираю свои вещи и, накинув рюкзачок на плечо, впереди всех покидаю офис. 

Выхожу на улицу, слегка поежившись от налетевшего прохладного ветра. Оглядываюсь кругом, а моей машины нет. Потоптавшись на месте, чувствую, что терпение лопается, и я достаю мобильник, чтобы набрать номер этого засранца. Но стоит приложить телефон к уху, как рядом тормозит со свистом шин моя машина. Опускается стекло с водительской стороны, и появляется довольная морда Абашева.

– Детка, не меня ждешь? 

Честно, моя рука дернулась, чтобы врезать ему по самодовольной роже. Но тут же зависла в воздухе, потому что рядом, как нельзя кстати, нарисовался отец.

– Ты домой? – интересуется у меня.

– Да, скорее всего, – трясу головой.

– Не задерживайся, – говорит он и садится в приехавшую машину.

– Тебя от удара спас мой отец, молись на него, придурок, – обхожу машину и собираюсь открыть пассажирскую дверь спереди.

 – Э-э-э, нет, так не пойдет. Назад, дамочка, присаживайте свою задницу, – мурлычет это мурло.

– Что? – я думала, есть предел моему удивлению… но нет его с этим прохвостом.

– То, что слышала. Назад, – улыбается своей белоснежной улыбкой.

– Слушай, это моя машина, и я…

– Водитель этой машины я, или ты что-то забыла? – рычит на меня. – Так что, чтобы не отвлекать меня от дороги, ты ездить будешь только там, – показывает пальцем за свою спину.

– Козел! – рычу в ответ, хлопая дверью, и залезаю на заднее сидение, также от души хлопнув.

– Полегче с дверьми. Дома холодильником хлопать будешь, – огрызается он и трогается с места.

Я задыхаюсь от накатившего возмущения, но высказать ничего не могу. Слова потерялись будто. Это он со мной так?! Ну, я ему еще покажу… холодильник.

Я внимательно слежу за его действиями и за тем,как он ведет машину. Чувствую себя брошенной в такой ситуации. Я же вот, руки ноги на месте, а сесть за руль не могу.

Мы выезжаем с парковки и вклиниваемся в плотный поток машин. Пыхчу. Потому что меня распирает. А сказать ничего не могу. 

Протолкавшись минут тридцать в пробке, мы, наконец, выезжаем на загородную трассу. Тут свободнее, и Тимур прибавляет газу. Но стрелка на спидометре не превышает допустимой отметки. Отлично…

Я откидываюсь на спинку сидения. В ушах нарастает гул. В глазах начинают плясать мошки. Я зажмуриваю их и пытаюсь дышать глубоко. Черт! Не выходит, потому что я чувствую, как к горлу подступает ком. Все холодеет, и ладони тут же потеют.

– Останови машину, – прошу парня не своим, каким-то осипшим голосом.

– С чего вдруг? – возражает он. Но у меня совершенно нет желания пререкаться сейчас. Я просто, мать его, не в состоянии!

– Останови, блин, немедленно! – рычу я сквозь зубы сдавленным от подступающей тошноты голосом, прикрывая рот ладошкой.

Он ловит мой потерянный взгляд в зеркале заднего вида, и резко съезжает на обочину. Давит по газам и тормозит. Я, же не теряя ни секунды, открываю дверь, практически выпрыгивая из тачки, даже не успеваю ее закрыть. Делаю всего пару шагов и сгибаюсь пополам…

Что за…?

– Хреновый из тебя водитель, Абашев, – забираюсь в машину немного погодя, поправляя волосы, которые одним чудом удалось не испачкать. Наглоталась воды и использовала целую пачку влажных салфеток. – В первую же поездку укачало. Не дрова везешь-то, можно и аккуратнее водить, хотя кому я говорю... – отмахиваюсь от парня, взгляд которого застыл на мне. Брезгливый взгляд. Да и черт с ним.