Я стиснул зубы. И она тоже хороша! Не нашла ничего получше этого сарафана?! Я взялся было за ручку дверцы, но взгляд Захара заставил меня одуматься.

– Какого дьявола он на неё смотрит?! – прорычал я сквозь зубы.

– Простите, Амин, но ваша жена – красивая женщина. Это нормально, что на неё смотрят.

Звучало логично, только не убедительно. Сказав что-то, Сабина пошла к торговому центру. Благо, одна. Только я хотел пойти за ней, Захар снова попытался меня остановить. Да пошёл он!

Я вышел из машины. На улице стояло адово пекло. Взбесившееся солнце шпарило изо всех сил.

– Вы договорились с девушкой? – спросил я, подойдя к закурившему итальянцу.

Он посмотрел на меня с недоумением. Его макушка едва доставала мне до подбородка, на висках – залысины. Хочет такую, как Сабина? Рожей не вышел. Пусть только попробует дотронуться до неё хоть пальцем. Отстрелю и пальцы, и то, что между ног.

– С девушкой, – повторил я нетерпеливо. – С… Анной.

Проклятье! Какая из неё Анна? И чего она этим хотела добиться? Думала, сменит имя – не узнаю? Да я землю вывернул бы ядром наружу, если бы нужно было, но нашёл бы её и дочь.

– Да.

Он врал. Глазёнки так и бегали. Да и запах вранья был настолько отчётливым, что драл ноздри.

– Хорошо. В каком состоянии машина?

– Машина белиссимо! – он так и напыжился. Сделал вид, что задумался. – Я скинул цену, но, вообще-то, она стоит дороже. Если мы договоримся…

– Договариваться мы не будем, – оборвал его я. – Сегодня мой человек заберёт твоего «жучка» и проверит. Если с ним всё хорошо, завтра ваша с Анной сделка состоится. Если состояние меня не устроит, – выдержал паузу, – разговор у нас будет другой. Так что? Ещё раз спрашиваю, в каком состоянии машина?

Он растерял браваду. Улыбка сошла, радушность тоже.

– Это хорошая машина, – ответил уверенно. – Тем более за такие деньги. Надёжная. Если сеньорита…

– Сеньора, – отрезал я, глядя на него. – Моя сеньора. Так что следи за своими руками и глазами. Ещё раз посмотришь на ноги этой сеньоры, останешься без глаз. Вечером мой человек заберёт фольксваген. Рано утром вернёт. И смотри, без глупостей.

Итальянец вспомнил про сигарету, затянулся до фильтра. Ругнулся.

Я собрался вернуться в машину. Как бы ни был силён соблазн пойти за Сабиной, не стоило.

– Сеньора не должна знать про этот разговор, Матео.

– Откуда вы знаете…

– Я много чего знаю. Поэтому не советую тебе валять дурака. Когда Анна вернётся, сделаешь вид, что всё это время скучал и ждал её. Если она попросит сбавить цену, сбавь.

– Но…

– Разницу компенсирую я. Ты всё понял?

Итальянец быстро кивнул. Я осмотрел его с головы до ног. Сабину ему? Хрен ему, а не Сабину. Если ещё раз посмотрит… Но что-то подсказывало, что посмотреть он не осмелится.

Смотреть на свою женщину имею право только я.

Я вернулся к машине, бросил взгляд на двери торгового центра.

– Когда они с Сабиной закончат, отгонишь «жука» на проверку, – сказал я, захлопнув дверцу.

Откинулся на спинку кресла и уставился на двери торгового центра. Белый сарафан на тонких лямках, собранные в высокий хвост волосы, миндалевидные глаза цвета чёрного кофе. Да, винить итальянца за то, что в штанах у него стало тесно, было тяжело. Но это только его проблемы.

Сабина – моя. И если потребуется, знать об этом будет каждый дворовый пёс.

Сабина

В магазине было столько всего, что разбегались глаза: куклы, интерактивные и мягкие игрушки, детская одежда и игрушечная посуда. Продавщица показала мне столько плюшевых собак, что под конец я забыла, с чего мы начали. Но ни одна из них даже отдалённо не напоминала Тошу.