— Пошли в кино, — позвал я, хотя в районе отсюда множество умных и богатых дядь ждали встречи со мной. И спохватившись спросил, — тебе восемнадцать то есть?

— Есть, — рассмеялась она. — Мне двадцать один.

— Тогда пошли.

И она пошла со мной. Смеялась. Пила тёмное пиво и ела сырный попкорн. Я смотрел на неё и понимал — мне будет больно отпустить её, даже если я буду знать, что мы завтра встретимся. Я уже тогда хотел быть с ней всегда.

И утром припёрся за ней, адрес узнал, повёз в универ, она уже диплом собиралась получать скоро. И из универа. И водил её везде, и кормить хотелось все время, непонятно было, в чем там душа держится… Она смеялась и ела не жеманясь, и это мне в ней тоже нравилось.

Выглядит, как фея потусторонняя, но здоровый стейк запросто уговорит, ещё и с картошкой. Чудо, оно и есть!

И до последнего боялся до неё дотронуться всерьёз. Она же фея. Тонкая, воздушная. А мне двадцать девять уже, я здоровый, уважающий тренажёрки мужик. Раздавлю ещё!

У меня была куча женщин к тому времени, а Миру я решился поцеловать только через десять дней после знакомства. Такими сладкими были её губы! Целовать и целовать, не отрываясь. Как юнец, как студент, прижал её к шершавой, крашеной голубым стене её подъезда, шарил под юбкой, сминая ладонью нежные ягодицы, и взять её хотелось прямо здесь, и похер, если кто увидит.

Потому что от тихих стонов и всхлипов моей чудной Миры мне голову срывало напрочь.

— Поедем ко мне, - хрипло выдохнул я в розовые волосы. — В отель, куда угодно.

Я помнил, что у неё дома мама. Сейчас, в трех этажах над нами, ждёт свою чудную дочку домой. Но думать мог только о том, что коснулся её горячей промежности, а она влажной была прямо через ткань трусиков.

— Тимофей, — отстранилась она. — Мне поговорить с тобой нужно. О важном…

У меня в зобу дыхание сперло. Я хотел её больше, чем кого либо, когда либо, никогда никого так… А дурацкие такие разговоры ничем хорошим не кончатся.

— Говори, — стиснул зубы я.

— Понимаешь, мне двадцать один год, но я все равно ни разу…ни с кем, ну, понимаешь… — замялась она. — У меня никого не было, мне очень стыдно.

— Дурочка, — рассмеялся с облегчением я. — Какая же ты чудесная дурочка! Да я в жизни ничего лучше не слышал.

Так сладко было осознавать - все это моё. Никто не трогал, не лапал, не засовывал в неё пальцы. Только я буду. Всегда. Чётко понял в тот момент — женюсь на ней, моё чудо никому не достанется. Всё будет моё.

И так же понял, что для первого раза не годится отель какой-то среднего пошиба и тем более обшарпанная стена подъезда. Это будет наш день. Особенный. И я его идеально организую.

— Иди, - сказал я легко поцеловав в губы. — Мама ждёт.

И улыбался ходил весь день, как дурак. На следующий день у меня была встреча с друзьями. И я решил - представлю ее. Она же моя будущая жена, пусть пока и не знает этого.

Реакция, мягко говоря, была странной. Мира стеснялась и мялась. Все женщины здесь взрослые и уверенные в себе, а она юная девушка, в платье и разноцветных кедах. Но я никому не позволю её обидеть.

— Ты самая красивая, - шепнул ей я. — Ты всех красивей в этом мире, поняла?

Она улыбнулась и кивнула. Разговорилась с кем-то, а я вышел из-за стола покурить, на террасу. Лиза стояла с сигаретой там же, нервно курила, пепел стряхивала мимо пепельницы.

— Тим, — покачала головой она. — Ты кого привёл?

— Свою девушку, - твёрдо ответил я.

— А её мама в курсе, что она гуляет после восьми вечера? Или она без спроса ушла?

Я сказал себе — терпение. Я знаю Лизу больше десяти лет. Она имеет право высказать свое мнение. Но она не имеет права обижать Миру.