Я дрожащей рукой достаю из кармана своей кожанки пачку элитных не крепких сигарет и прижимаю одну между губами. Пытаюсь справиться с зажигалкой и зажечь сигарету, но когда дрожат руки они словно становятся бесполезными.

– Черт! – бормочу я, тряся в руке зажигалку, с которой не могу справиться.

Я сосредоточилась и, наконец, зажгла эту несчастную сигарету, вдыхая в себя дым. Я не считаюсь постоянным курильщиком, но иногда это вынужденная мера, когда я невольно погружаюсь в тяготеющие меня воспоминания. Это стало что-то вроде психического сдвига, – когда я тянусь за сигаретой, потому что меня настигает нервный срыв.

События четырехлетней давности.

Я выхожу из машины, сияющая от радости, что наконец дома. Мне приходится получать образование в соседнем штате Нью-Джерси, отчего в родном доме бываю крайне редко. Достаю из багажника свой дорожный чемодан и направляюсь к крыльцу.

– Мама, папа, я дома! – громко объявляю я, когда захожу в прихожую, оставляя свой чемодан.

Видимо, они в спальне и не слышат, если не отзываются и не встречают меня как это всегда бывает. Я чувствую аромат мясной запеканки, которую мама всегда готовит к моему приезду, и с наслаждением вдыхаю в себя этот божественный запах.

Захожу с широкой улыбкой в гостиную и резко замираю на месте, будто сталкиваюсь с невидимым препятствием. Прижимаюсь к стене совершенно не дыша, с шоком и дичайшим испугом смотря на своих родителей.

Они лежат на полу без признаков жизни. Я прижимаю свою дрожащую руку к губам, ощущая, как на глаза наворачиваются слезы. Мои ноги словно онемели, и я медленно сползла по стене вниз, когда увидела небольшие отверстия от пули на их лбах. Под головами моих родителей застыла багряная лужа крови, а сами они бледные и наверняка уже холодные.

Меня словно током шибанули, и я начала с опаской озираться по сторонам. Встала на ноги, прижимаясь к стене, как к опоре, и подбежала в кухонную зону. Раздвинула ящик и вытащила из него нож. Медленно и тихо начала передвигаться по дому, стараясь быть внимательной и игнорировать тела своих родителей хотя бы некоторое время.

Убийца, возможно, еще в доме, поэтому лучше всего будет осмотреть все комнаты и убедиться, что мне ничего не угрожает. Пока заглядывала в каждый угол, крепко держа нож перед собой, убедилась, что в доме полный порядок, а значит это не ограбление. Даже все драгоценности мамы на месте.

Убедившись, что в доме больше никого нет, вернулась к родителям в гостиную. Мое дыхание прервалось, когда я стояла над ними и просто смотрела, не в состоянии принять какие-либо меры. Я дрожала всем телом, будто нахожусь среди лютого мороза. Сердце обливалось кровью, а душа только и требовала, чтобы я впала в истерику и ревела до потери сознания, чтобы перестать ощущать эту мучительную боль. Но я не могла позволить себе этой слабости.

Я вытащила из кармана брюк свой мобильник и нашла в контактах свою сестру. Приложила мобильник к уху, пытаясь унять дрожь, когда отвернулась от родителей и не стала усугублять свое шаткое состояние, пока разговариваю по телефону. Сейчас мне нужна собранность.

– Алло?

– Дженни, а ты где? – напряженно спросила.

– Я у подруги сегодня останусь на ночь. Родители в курсе. Ты уже приехала? – радостно спросила она.

– Да, приехала, – улыбнулась я, чтобы мой голос звучал более-менее счастливым, хотя по щекам у меня сейчас текли непрерывные слезы.

– Я буду утром! Очень соскучилась!

– Я тоже. Тогда до завтра.

Я завершила звонок и судорожно выдохнула, шмыгнув носом. Пусть эту ночь она проведет спокойно, ни о чем не подозревая. Расскажу ей все глядя в глаза. Дженни слишком ранимая и после таких сотрясающих жизнь новостей ей понадобится моя физическая поддержка.