– Черт, до чего сексуальный, – выпаливает Уитни.

– Это все членомагия плохиша и бабника, – вклинивается Ками. – Они от этого кажутся только лучше.

Мы все невольно хихикаем.

– А он плохиш и бабник? – уточняет Уитни.

Ками в ответ смеется.

– Ну, насчет плохиша тут все и так очевидно. Только посмотри на него. Но да, он с кем только не мутил, репутация у него еще та. Только он никого не кадрит в привычном смысле.

Я тыкаю ее в спину и ухмыляюсь.

– Это еще что значит? Он кадрит в каком-то непривычном стиле или как?

– Это значит, что он совершенно не старается никого затащить в койку. Ни за кем не гоняется, не флиртует направо и налево, как другие игроки. Моя кузина видела его на вечеринке в прошлом году, так, по ее словам, этот парень весь вечер просто стоял в углу, надувшись. За все время ни слова никому не сказал, и тем не менее толпы озабоченных девиц ему прямо на шею вешались. Так что у парня явно есть выбор.

Наш разговор прерывает пронзительный свист. Мы все как одна вытягиваемся в струнку… потому что инстинкты ничем не перешибешь. А мы ведь даже не на своей тренировке.

Тренер Дженсен выходит на лед в сопровождении двух помощников и Тома Эдли. Снова дует в свисток. Два раза – коротко.

– Построились! Две линии посреди катка! – Голос его так и разносится по огромной арене.

Хоккеисты резко натягивают шлемы и маски, поправляют краги[5], выстраиваясь, как велено. На льду куда меньше ребят, чем я ожидала.

– Мне казалось, в команде Иствуда человек тридцать, разве нет? – поворачиваюсь я к Уитни.

Она кивает.

– Я слышала, он разбил тренировочный лагерь на две группы, пока они практикуются. Это, наверное, только первая.

Я криво улыбаюсь, заметив, как выстраивается команда. Парни из «Брайара» стоят плечом к плечу. Парни из «Иствуда» – точно так же. Райдер зажат между двумя приятелями, челюсть напряжена.

– Отлично, – рявкает Дженсен и хлопает в ладоши. – Не будем терять время. Нам надо многое сделать на этой неделе, чтобы составить окончательный список команды. Сначала попрактикуем тактику «бросай – беги». Немножко выпустим пар, идет?

Остальные тренеры начинают загонять всех на позиции за одной из сеток. Из-за того, как они построились в самом начале, большинству пришлось разбиться на пары, где один игрок из «Брайара», а второй – из «Иствуда».

Сейчас начнется настоящее веселье.

– От того, кто первым завладеет шайбой, я жду не просто удара, а гола. От второго хочу увидеть, как вы проводите форчекинг[6], чтобы заполучить шайбу себе.

Снова звучит свисток, и на льду начинается движение. Упражнение простейшее, и все же меня всякий раз охватывает восторг. Обожаю эту игру. Все, что связано с хоккеем, буквально приводит меня в экстаз.

Дженсен бросает шайбу в углу за противоположными воротами, и первая пара игроков устремляется к ней вдоль бортиков. У них на джерси нет ни имен, ни номеров, так что я даже не знаю, за кем наблюдаю.

А вот во второй паре я сразу подмечаю Кейса. Не по тому, как он выглядит, а потому, что у него есть особая, можно сказать, фирменная манера скольжения, стремительный рывок вперед. У Кейса Колсона самый точный бросок во всем студенческом хоккее. Он, наверное, смог бы обставить и большинство парней из НХЛ. Неспроста его выбрали играть за «Тампу» [7].

– Тут гораздо скучнее, чем я думала, – ворчит Уитни. – Что, ничего такого не будет?

– Серьезно, – встревает Камила. – Давайте уже свалим отс…

Не успевает она договорить, как наконец напряжение перерастает во взрыв.

Начинается все с жесткого форчека от Джордана Трагера. Я видела достаточно игр «Брайара», чтобы узнать Трагера, как и Кейса, правда, в его случае – по агрессивной манере. Он настоящий сноб, причем во всем. А еще он колоссальный мудак, так что, когда второй игрок начинает так же агрессивно ему отвечать, я понимаю, что Трагер, как обычно, начал трепаться на льду.