– Жизель, – насмешливо приветствует он.

– Король выпускного, – в тон откликаюсь я.

Негромко усмехнувшись, он удостаивает меня еще одним взглядом и широкими шагами уходит прочь.

Рискну предположить, что первое впечатление мы произвели не самое лучшее.

Может, я, конечно, ошибаюсь. Может, Чад Дженсен получает удовольствие от тренировок, полных крови и кишок. Может, он из тех, кому нравится чувствовать себя на льду этаким повелителем мух и отделять мужчин от мальчишек.

Вот только глаза у него так горели, будто он готов был всех нас убить, так что, думаю, происходящее ему пришлось не по вкусу.

Теперь, пока мы торопливо ищем места в медиазале, выражение его лица становится все более непонятным, все более нетерпеливым. Дженсен дал нам на переодевание всего пять минут, так что ребята по-прежнему выглядят измученными и взъерошенными, заправляют футболки в брюки и безуспешно пытаются пригладить волосы.

В помещении в два раза больше парней, чем было на льду. Здесь уже собралась вторая тренировочная группа – до нашего прихода они с одним из помощников тренера смотрели запись какой-то игры. Все они настороженно наблюдают за входящими хоккеистами.

Три ряда кресел расположены напротив огромного экрана, занимающего главное место в комнате. Не буду врать: подобные штуки здесь намного круче, чем в Иствуде. Мало того что стулья мягкие, они еще и крутятся.

Тренер Дженсен стоит посреди комнаты, а трое помощников с каменными лицами подпирают стену у двери.

– Ну как, выпустили пар? – холодно спрашивает он. Никто не смеет сказать и слова в ответ.

Боковым зрением вижу, как Рэнд Хоули потирает челюсть. Шестерка Колсона отвесил ему неслабый удар. Тем не менее Хоули прекрасно известно, что нельзя идти на поводу у Трагера. Последние пару лет, играя против «Брайара», я познакомился со всеми в их команде. Знаю статистику большинства, знаю, кого стоит остерегаться. Трагер всегда был таким – за ним нужен глаз да глаз. У него репутация буйного громилы, и он как никто другой зарабатывает пенальти.

Впрочем, для меня он не главный конкурент. Этот титул принадлежит… украдкой высматриваю светловолосого третьекурсника в первом ряду.

Вот он. Кейс Колсон.

Серьезно, из всех парней в этой комнате беспокоиться мне надо только о нем. Он шикарный хоккеист и основной игрок «Брайара», а значит, явно окажется на первой линии.

На моей линии.

Ну, если, конечно, Дженсен не решит меня поиметь и поставить во вторую линию.

Не знаю даже, что хуже. Не играть в первой линии… или играть в той же, что и Колсон. От меня ждут, что я ни с того ни с сего начну доверять игроку «Брайара». Думают, он меня подстрахует, если что? Как бы не так.

– Уверены, что все хорошо? – уточняет тренер, поглядывая по сторонам. – Больше никто не хочет вытащить член и помериться размером? Ну, помахать и посмотреть, кто тут настоящий мужик, а кто нет?

Снова тишина.

Дженсен скрещивает руки на груди. Он высокий, представительный, с темными глазами и волосами с проседью, но по-прежнему широкоплечий и в отличной форме, учитывая, что ему, должно быть, за шестьдесят. Выглядит он на десять лет младше.

Этот человек однозначно лучший тренер в студенческом хоккее. Наверное, поэтому до сих пор так горько вспоминать, что, когда я захотел поступать в Брайар, он мне отказал.

Я отбивался от рекрутеров с десятого класса, даже от тех, кто представлял Брайар – колледж, куда я хотел поступать. А потом подкрался выпускной, и, когда пришла пора решать, Брайар мне стипендию не предложил. До сих пор помню то утро, когда я, проглотив гордость, позвонил и попросил связать меня с Дженсеном. Черт, я бы даже поехал из Финикса в Бостон, чтобы поговорить с ним лично, но по телефону он четко дал понять, что, «подумав хорошенько», решил, что я не подхожу для их программы.