В виду юного возраста Эмме очень хотелось сделать какую-то гадость. Сорвать зло. И она выбрала Кристофа, потому что ругаться с Шейном боялась. Эмма нажала на номер бывшего, приготовившись наорать на парня, но на звонок никто не ответил. Тогда она нашла домашний телефон и, не заметив, что наступила в лужу, стала звонить туда. К аппарату подошла мать Кристофа, сообщив Эмме, что того весь вечер не было дома.

Эмма свернула в незнакомый переулок. Остановилась оглядеться, а затем кто-то схватил ее, потащив в темноту. Она почувствовала резкий запах от мокрой тряпки на лице. Голова сразу же пошла кругом, а ноги стали ватными. Симметрично расположенные окна дома напротив начали двигаться, превращаясь в красивые цветные узоры, форма которых менялась, как при вращении детского калейдоскопа. А потом все исчезло, и наступила тишина.

Парижане и гости города спешили по своим делам, втаптывая в грязь утерянное кем-то приглашение на закрытие выставки фотографий Paris Photo Week. На обратной стороне глянцевого прямоугольника разместили фотографии номинантов. Среди них – фото победителя. Девушка, вальяжно сидящая в кресле, в красной юбке и малиновой шляпе с невероятно сочной помадой на губах.

7. Глава 6

Марта медленно нарезала спелый помидор, стоя на кухне своей Парижской квартиры. Когда лезвие вошло в сочную мякоть полностью, сладкий томатный сок брызнул на лицо, она облизнулась. Овощ аккуратными колечками ложился на шершавую поверхность разделочной доски. Готовка успокаивала и давала возможность подумать. Вчера она наткнулась на новый рецепт низкоуглеводной запеканки и хотела приготовить блюдо специально для Шейна.

Нож замер в руке. Марта закрыла глаза и снова вспомнила его прикосновения. От дерзких и напористых движений голова шла кругом. Он поцеловал ее так, будто давным-давно мечтал это сделать. Подобный порыв сложно с чем-то спутать. Всего за несколько секунд Шейн лишил ее разума. Разозлившись, Марта стряхнула все, что успела нарезать в мусор, а нож швырнула в мойку.

Хьюберт никак не прокомментировал то, что случилось на закрытии выставки, возможно, не видел. Пугало другое. Несколько дней назад между ними, наконец, случилось это. И Марта ничего не почувствовала. Она не получила удовольствия. Не смогла расслабиться.

Раньше таких проблем у нее никогда не было. Ей нравился парень, они начинали встречаться, и все шло как по маслу. Гораздо позже их пути расходились по той или иной причине, но во время конфетно-букетного периода все складывалось как нельзя лучше. Это должно было сорвать крышу и унести на седьмое небо. Но вместо серых больших глаз с расползавшимися морщинками по углам, она видела голубые яркие жадные до чужих тел. Какого черта? Как это вообще могло произойти с ней?

Хьюберт ей нравился! Он хороший, спокойный, умный и интересный, он не спит со всеми подряд и не пялится на длинноногих моделей.
Марта села за кухонный стол и закрыла глаза, вспоминая то мгновенье, когда горячие губы Шейна коснулись ее лица. Тело прошибло током.

– Твою же мать! – сжала салфетку Марта.

Ведь были же мурашки. Дыхание рядом с Хьюбертом учащалось, сердце билось в два раза быстрее. Она хотела его.

«Что этот чертов фотограф сделал с ней? То же, что и с миллионом остальных девиц», – мысленно задала Марта вопрос и сама на него ответила.

С таким количеством любовниц немудрено наловчиться профессионально хватать женщин. Однако Марта никак не могла вспомнить Шейна, целующего кого-то, по крайней мере, при ней в губы. Мужественный и горячий типаж Райта сводил женщин с ума. А постоянно плачущие и страдающие девицы лишь набивали ему цену. Но почему именно сейчас? Испугался за общий бизнес?