— Ты почти угадала. Вышла замуж. Не за меня, прошу заметить.

— Мне все равно, Слав. Твоя личная жизнь больше не интересует.

— А меня твоя интересует. Ты ведь не любишь Мишу.

— О-о-о, — от возмущения выдохнула я, а со следующим глотком воздуха не смогла произнести ни слова.

— Мам… — за пронзительным визгом последовал всплеск воды, и мое сердце рухнуло куда-то вниз.

— Ира! — выкрикнула я, подбегая к бассейну, словно в замедленно съемке. Малышка била руками по воде и хватала ртом воздух. Боже! Я же отвлеклась лишь на секунду!

— Полотенце, — с коротким приказом Слава оттолкнул меня и прыгнул в воду.

Словно в замедленной съемке, я наблюдала за происходящим. Секунды до момента, когда мужчина показался с Ириской над поверхностью воды, показались мне вечностью.

— Маленькая моя… — прошептала я, не отводя от довольного детского лица взгляда.

— Мама, ты видела, я научилась нырять? — произнесла она с восторгом, а я задыхалась от страха.

— Видела, — прохрипела, беря дочку на руки и крепко ее обнимая. — Только никогда там больше не делай. Деткам нельзя купаться одним.

— А я была не одна. Вы же с дядей были здесь, — произнесла она.

Дядей… я перевела взгляд на Сизова.

— Это из-за тебя, — прорычала я, пока он избавлялся от мокрой рубашки, сдергивая ее с плеч.

— Согласен. Но у меня мало опыта общения с детьми.

— Хочешь сказать, что это я виновата?

— Нет. Я просто сказал, что нет у меня опыта, и ничего другого.

— И его не станет больше, как ты ни старайся, — ответила я.

— А что у вас произошло? — голос Есении заставил меня отвернуться от мужчины и вспомнить, что мы не одни.

— Слава богу, ничего страшного, — произнесла я. — Мы сейчас переоденемся и вернемся.

— Мам! — дочка завертелась змеей в моих руках. — А купаться?

Мне хотелось сорваться, сказать, что уже накупались на сегодня. Но в том, что случилось, не было ее вины. Только моя.

— Купаться, — повторила я. — Дай мне минутку, я сниму шорты.

Меня до сих пор потряхивало. Руки, ноги, они были как чужие. Я не могла нормально подцепить пуговку на поясе.

— Ма-а-ам, а можно я с тетей Есей купаться буду? — она наблюдала за Есенией с сыном.

— Нет, Ирина, только со мной.

— Ну, ма-а-ам, — она надула губки.

— Хочешь, поплаваем со мной, я все равно уже мокрый, — предложил Сизов, вытирая телефон о полотенце.

— Нет!

— Хочу! — наши с дочерью выкрики смешались.

— Нет, дочь, только со мной, — упрямилась я.

Сизов уже избавился от рубашки, ботинок, ремня. Он не изменился за эти годы. А вот я… беременность сделала мою фигуру немного другой.

— Разве я не доказал, что смогу присмотреть за ребенком? — спросил он, нависая надо мной.

— Серьёзно?.. Я, конечно, тебе благодарна за помощь. Но это ничего не меняет, — говорила я, глядя ему в глаза. — Ни-че-го, — произнесла с расстановкой. — И я не доверяю свою дочь чужим людям.

Господи, да я себе сейчас не доверяю. Меня продолжало трясти, словно от холода.

Мужчина шумно выдохнул, вернулся к креслу, на котором он сидел до этого, взял пачку сигарет.

— Вячеслав, здесь дети, — произнесла Есения строго, напоминая о своем присутствии.

Он взглянул на нее исподлобья.

— Я отойду.

Все это время Ириска крутилась у меня под ногами, театрально вздыхая и причмокивая.

— Идем, — я взяла дочь за руку и повела к ступеням, ведущим в воду. — Не торопись, пожалуйста.

Взгляд Сизова я ощущала каждой клеточкой своего тела. Он был настолько осязаемым, что я чувствовала его перемещение. От лица к шее и груди… Только когда я оказалась в воде, это чувство пропало.

— Как ты? — тихо спросила Есения, придерживая сына.