Я приобняла дочь, склонилась и вдохнула родной запах. “Я буду защищать тебя от всех бед”, — пообещала. Она не обратила внимания на мой приступ нежности, увлеченная происходящим на сцене, громко сопела и привскакивала.

В моих руках завибрировал телефон. Пришлось прятаться за спиной впереди сидящей девушки.

— Мы еще на спектакле, — произнесла я шепотом, принимая вызов.

— Долго? — спросил Миша.

— Минут пять, — я бросила взгляд на сцену, где поросята разжигали огонь под фанерным котлом.

— Понял. Жду справа от выхода.

— Хорошо, — просипела я, но, боюсь, он ничего не услышал за радостным детским визгом, когда бедный волк свалился в кипяток.

— Ура! — Ириска хлопала в ладоши. — Мам! Ты видела? Видела?

— Конечно, видела.

— Так ему и надо! — дочка возбужденно смотрела то на меня, то на кланяющихся актеров.

— Цветы подаришь? — напомнила я, поднимая с пола корзиночку с хризантемами.

— Сейчас?

— Уже пора, — я ответила Ириске и показала, как пройти на сцену. Она шустро пробежала по ступеням и, к моему удивлению, вручила букет волку.

— Все! — сообщила мне, отряхивая руки.

— Умничка. А почему подарила цветочки волку, а не поросятам? — я не удержалась от вопроса, беря ее за теплую ладошку.

— Мне его стало жалко. Он не поймал поросят, а они его еще обидели. И живет в лесу. А у поросят есть домик.

— Логично, — пробормотала я, удивляясь рассуждениям дочери. Кажется, вот так и влюбляются в того, в кого бы не следовало. Находят в хищниках человечное, а потом сильно обжигаются.

На улице Ириска сразу заметила машину Миши.

— Я подарила цветы волку, — сообщила она, когда мужчина вышел нам навстречу.

— Молодец, — похвалил он, вопросительно на меня взглянув.

— Три поросенка, — я пояснила восторги дочери.

— Это многое объясняет, — хмыкнул он, помогая нам сесть. — Какие планы на выходные? — спросил, заводя мотор и трогаясь с места.

— Ничего особенного, обещали погостить у брата. А у тебя?

— Да тоже ничего серьезного.

— М-м-м. Если хочешь, поехали с нами, — предложила я.

Я искренне переживала, что после нашего с Мишей разговора все изменится. Боялась. Было трудно признаться, словно я тогда сделала что-то очень плохое. Но я лишь поверила. Поверила человеку, которого любила.

— Да! — Ириска закричала с заднего сиденья. — Приезжай, а то меня одну не пускают в бассейн.

— Обязательно поплаваем, Ирис, — пообещал Миша.

— Ура! А песенки включишь? Ой! Пожалуйста.

— Включу, — мужчина что-то нажал на экране смартфона и вместо вечерних новостей по радио заиграла детская мелодия.

— Тили-тили… — запела малышка.

— Лиз, — Миша позвал меня вполголоса, — я хотел предложить тебе переехать на выходных. Как ты думаешь?

— Ну-у-у, — протянула я, посматривая через плечо на малышку. — А как же помолвка? Свадьба?

— Все остается в силе. Просто я не понимаю, чего мы ждем. Мы давно вместе. Все свободное время проводим друг с другом. Остаемся ночевать. Наши семьи знают о нас.

— Ну да, — согласилась я с аргументами. — Но это как-то неправильно. Я рассказывала, — я указала взглядом на дочь, — что все должно быть правильно. Как в сказках.

Миша нахмурился, крепче взялся за руль.

— Тебе же тоже в детстве рассказывали сказки? — спросил он.

— Конечно, — произнесла я, вспоминая редкие моменты, когда мама была действительно мамой.

— Ну и? Разве жизнь такая? — мужчина смотрел прямо перед собой.

— Не такая, — ответила я, опуская взгляд на свои руки. Если Миша хотел уколоть меня, напомнить о прошлом, то у него получилось. — Но я не хочу, чтобы Ирина узнала об этом слишком рано.

— О чем? — спросила дочь заинтересованно. А ведь еще секунду назад она невпопад пела про гусей.