— Ищи движения, которые спасут твою жизнь.
Итак, ведьма все-таки решила избавиться от одного лишнего рта. Хотя нет, я, наверное, от холода позабыла — это очередной урок. Магический урок выживания!
Отвечать не стала, нервно задергалась, стараясь приспособиться к замедленному току крови. Мышцы подчинялись с трудом, но парочку экзотических «пассов» удалось все же изобразить. Подрыгалась еще немного, подергала руками, разгоняя кровь, и решительно, наплевав на недовольный оскал и взгляд чернее тучи, принялась скакать, как егоза, вдоль вытоптанного старухой круга. Нет, ведьма не обрадовалась моему подходу к решению сложной, поставленной задачи. Только вот мне наплевать, даже если изобьет! Бить-то будет дома, в тепле.
Не знаю, сколько прошло времени, но мне стало теплее. Причем значительно. Иней, скопившийся на ресницах, принялся стремительно таять. Капельки влаги потекли по лицу. О-о-о, весна пришла! Весне дорогу! Не знаю, справилась ли я с задачей, но так тепло мне не было никогда в моей недолгой жизни. Щеки горели румянцем, а тело, охваченное странным томлением и жаром, отогревалось с немыслимой скоростью. Вот я уже спокойно перебирала скрюченными пальцами, выпрямляя ноги. Глупо, наверное, но я закружилась вокруг своей оси, просто радуясь теплу, чувствуя переполнявшее меня счастье. И замерла, споткнувшись, услышав злой окрик:
— Серый, я не звала тебя!
Дернулась, не понимая смысла. Замерла, как вкопанная. Присела от страха, прикрываясь пышной рыжей шевелюрой. Стричь волосы, требующие постоянного ухода, старуха запрещала, используя их для ритуалов. Волос рыжей ведьмы, пусть и недоучки, ценился в магической братии, как на вес золота.
— Уходи, — грубо буркнула карга, но я-то видела отсвет в ее глазах — ведьма была довольна.
— Она не готова, — высокая мужская фигура в сером балахоне появилась из-за деревьев. Какой же приятный голос. Твердый с нотками хрипотцы, обещающий блаженство… Старуха почувствовала неладное и передвинула чахлое тело, загораживая собственно обзор. Голое тело мгновенно покрылось мурашками. Тепло стремительно покидало разгоряченную кровь. Я быстро замерзала.
— Уходи, — теряя воинственность, произнесла старуха.
— Старая Хельга, где ты берешь таких крошек? — грубый смешок разрядил обстановку. Маг учтиво поклонился и, кажется, старуха его узнала.
Напряженная спина ведьмы расслабилась, и она сделала шаг в сторону человека в балахоне. Вру, кем-кем, а человеком незнакомец не был. Характерное одеяние сказало мне не мало. Увидела я лишь краешек одежд, настолько стремительным было собственное падение, и пепельный цвет теплого объемного балахона. Опять же, характерной была и его длина. Только сильный маг мог скрывать свои ступни и посох, зажатый в руке под одеянием.

Пользуясь занятостью ведьмы, я протянула руки к собственной одежде и стремительно облачилась, гордо выпрямляя спину. Накинуть на волосы шаль не решилась. Старая она, поношенная. А волосы они блестят, переливаются, да и внимание привлекают. Лучше пусть на них смотрит, а в лицо не глядит. Да и не на что там смотреть — пятно одно большое, красное — то-то щеки горят от стыда. Да и курносый носик не забыла задрать высоко-высоко! Хорошо стало, тепло и спокойно. Главное не смотреть на мага, лицо его не разглядывать! Порядочным будущим ведьмам грешно на мужчин смотреть, да и ни к чему это. Нельзя мне до инициации привязанностей иметь. Нет у меня пути другого, сама его выбрала. Но так посмотреть хочется… Маги, говорят, народ особенный, красивые, говорят, сильные, с обычными смертными не сравнить. В Калинке магов нет, только две ведьмы — Старая Хельга и Младая Лайза. Обе черные, обе сильные. Да мы с Дариной в услужении, но нам до полноценных ведьм еще дожить надо. Да и станем ли мы ими это еще вопрос. Обычно только одна из воспитанниц настоящей ведьмой становится, а вторая так до конца жизни в прислугах и ходит.