Взгляды Василиуса и его многочисленной свиты обжигали своей ледяной яростью, но нам не было дела до них. Илья крепко обнимал меня, и в эти мгновения мы твёрдо верили, знали, – никто и ничто не сможет нас разлучить. Один мир для двоих. Два сердца, бьющихся в такт, два дыхания…

Гулкий звон магического удара наотмашь ударил по нервам. Наш щит выстоял, но ослепительное волшебство поцелуя рассы́палось точно карточный домик. Я открыла глаза, отстраняясь, и столкнулась со взглядом Змеёныша. Мягким, бархатным, нежным. Спрятав лицо у него на груди, я вздохнула. Второй удар смял нашу с принцем защиту, разметал её в мелкие клочья, беспощадно разбив звуковую завесу. Гул шума многоголосой толпы накрыл нас с головой.

Толпа вокруг нас гудела, как пчелиный улей, наполняя воздух беспокойством и напряжением. Голоса смешивались в хаотичную какофонию, в которой невозможно было различить отдельные слова. Мы оказались в эпицентре бушующего моря звуков и эмоций, окружённые со всех сторон.

Змеёныш крепче обнял меня, словно пытаясь защитить от этого безумия. Его сердце билось ровно и уверенно. Мы стояли, прижавшись друг к другу, в ожидании неминуемого следующего удара.

И он не заставил себя ждать.

– Что здесь происходит?! – прозвучал резкий голос. Как разрезающий воздух удар хлыста.

С немалым трудом оторвавшись от спасительного Змеёныша я все же выглянула из-за его широкого плеча, бросив взгляд в сторону королевской лестницы. И совершенно напрасно. Поднявшийся с трона Василиус выглядел… очень опасно. В глазах короля бушевала слепящая ярость, выразительное лицо было искажено гневом. Принц тихо вздохнул, отпуская меня из объятий, и развернулся к королю. Не обращая внимания на повисшее в зале угрожающее напряжение, и уверенно выдержав взгляд негодующего монарха, он решительно перехватил мою руку и уложил на свой согнутый локоть.

– Сегодня всё королевство собралось нас поздравить с инициацией единственного законнорождённого наследника престола, – произнёс громко Змеёныш. И звук его низкого голоса гулким эхом отразился от сводов дворцового потолка. Все присутствующие тут же утихли и замерли. – Меня.

С этими словами он уверено и широко усмехнулся, но в его улыбке не было ни капли веселья – лишь решимость. Король молча сжал кулаки и спустился на пару ступенек вниз. Рядом с ним алой свечой поднялась его верная ведьма. Побледневшая королева продолжала сидеть, настороженно переводя взгляд с Василиуса на принца. Пауза затянулась. Я незаметно пожала Змеёнышу руку, и снова вздохнув, он продолжил:

– По древней традиции континента Фростмор после призвания сущности каждый наследник престола вправе избрать свою ведьму. Я сделал свой выбор, отец.

Выбор. Принц назвал меня своей ведьмой. Не невестой и не подругой. Стратегически выверенный и коварный удар. Сам Василиус просчитался, не успев огласить монаршье решение и отпустив нас на бал. Змеёныш успел застолбить меня первым. Но почему мне так скверно? Неужели же мне так хотелось стать ему… кем? Неужели законной супругой? Сесть с ним рядом на трон, нарожать пару-тройку-четверку таких же наследников и стать безнадёжно чужими людьми. Нет, не хочу. И дело сейчас совершенно не в этом. Предчувствие страшной беды затопило сознание, не отступало.

– И оспорить его теперь может любой, – с ослепительно-белозубой улыбкой пропела в ответ ему Первая ведьма Фростмора. Всё ещё Первая ведьма.

– Вызвав принца на поединок… – тихо добавила королева, величаво вставая с белого трона. – До восхода ночного светила. То есть – здесь и сейчас.