Смутные сомнения захватили меня с головой.

Я выбежала из спальни и прямо так – в пижаме – побежала в родительскую спальню. Я застала отца без рубашки, он собирался уезжать, мама еще лежала в постели.

– Зачем все эти люди?! Кто к нам приедет?! – выпалила я.

Вопрос был риторический.

Сердце и так билось бешено – оно, к сожалению, все понимало.

– Басмановы. Завтра, – отчеканил отец. – Эти люди готовят дом к их приезду.

– Но ведь мы говорили вчера. Тепло, честно. Получается, ты умолчал? – упрекнула я отца.

– Я был вынужден. Не собираюсь снова искать дочь по всей стране.

– Эмин! – воскликнула мама.

– Разговор окончен, – отец застегнул рубашку. – Диана, водитель отвезет вас с дочерью по магазинам. Найдите платья. Одно на знакомство с Басмановыми, другое на сегодняшний вечер. Ты же не забыла? Рубцовы устраивают благотворительный вечер. Мы приглашены.

Я прислонилась к дверному косяку, обмякнув.

– Как же все невовремя. Приедет вся чета Басмановых, и каждого придется терпеть, – чертыхнулся отец и прошел мимо меня.

18. Глава 18

Эмиль

Так было даже лучше. Софию забрал отец, когда она сбежала из номера. От меня сбежала.

Испугалась, назвала сумасшедшим и побежала, куда глаза глядели. Слишком любила папу, чтобы слышать правду о нем.

А я хотел стиснуть зубы, взять его за грудки и заявить, что его дочь теперь принадлежит мне.

Но сдержался. Еще не принадлежит. Не полностью.

Поэтому дал ее увезти. Оставил это на потом – София никуда не денется – и оставшееся время до отлета я решал вопросы. С Лизой, с камерами, с формальной подменой номеров.

Я знал, что Шах будет рыскать по гостинице и затребует сведения с камер.

Всему свое время, я заберу у Шаха самое драгоценное, но пока надо было спасать девочку от отцовского гнева. Знал же, кем она запугана. Не от нежности София бежала из дома.

Накануне отъезда из гостиницы я сквозь зубы поперся к Лизе.

– Ты сдала местоположение Софии?

– Да, но он ее отец, – не стала она лгать. – Эмин Булатович должен знать, где находится его дочь.

Я достал свой телефон и недобро ухмыльнулся.

– Ты зря прилетела, Лиза. Хотела крови моей попить, но даже прокусить не смогла. Толстокожий я. А вот ты очень хрупкая, Лиза.

– Что? Ты мне угрожаешь?

Я кивнул на свой телефон.

– Когда ты поймешь, что до моей постели тебе как до Китая раком, ты захочешь вернуться в Америку. Но один звонок Ринату, и его парни будут пасти границу. Вместо Америки тебя доставят в мою Сицилию. Так будет, если я увижу в СМИ хоть одно грязное слово о Софии или если ты донесешь ее отцу обо мне…

Лиза пошатнулась.

Взгляд померк.

– Знаешь продолжение, я так понимаю? Мои люди на Сицилии с тобой церемониться не будут. Я ясно изъяснился?

Вполне.

К вечеру Лизы и след простыл – купила билет на ближайший рейс и вылетела из России. В тот же вечер я прилетел в Петербург и до талого решал вопросы, связанные с задержками рейсов наших ребят.

Даже немного забыл о ней.

Только портрет где-то дома лежал – тот самый, который дед просил взять с собой. А я обещал привезти. И обещания свои, как правило, я выполняю.

На утро я созвонился с отцом, они с сестрой должны были прилететь в Москву накануне помолвки Руслана и остаться у деда. Я подозревал, что отец тоже поедет поздравлять Руслана Басманова с обручением.

– Нам здесь без помощи не обойтись, – обратился ко мне Ринат. – Кто-то просек наши схемы и хочет прикрыть все входы и выходы.

Я изучал документы. Задерживали фактически ни за что, найти наши лазейки до конца пока не могли. Но держали. Дело встало, многие мои люди из дома перестали получать дозы лекарств, необходимые для жизни.