Плеск! Ожог ледяной волной!
Отталкиваюсь от кормы плота в сторону, подтягиваясь, возвращаюсь на борт и обтекаю...
Класс!..."  

- Дальше... дальше мы друг другу сразу понравились! - прячу улыбку.  - И уже не отходили друг от друга ни на шаг. 

 - Здорово!  

 - Здорово... - сглатываю я, останавливаясь перед ее палатой.  - Пришли.   

13. Глава 12 - Второе свидание

Открываю дверь, заглядывая в палату.
Лившиц у окна, спиной ко мне. И весь мой мирный настрой снимает как рукой.
Их разговор резко обрывается на полуслове. Вернее, подвисает фраза Марьяны:

- Ты не обязан... - вяло и тихо.

Застываю в дверях, переводя взгляд на Кошкину.

- Мамочка! - вырывая руку из моей, Алёнка залетает в палату.

Вскрикнув, Марьяна морщится от боли и пытается подтянуться чуть выше на кушетке.
Прямо в куртке Аленка карабкается к ней, залезая сначала на стул, а потом, как я в прошлый раз, шлепается лицом на живот Кошки и начинает реветь.
Лившиц разворачивается... Недовольно обводит нас взглядом.
Обняв дочь, Кошкина поджимает дрожащие губы.

- Мой котёночек! - гладит по голове Аленку. Снимает с нее шапочку и гладит опять.

Мы смотрим с Лившицом друг другу в глаза. 
Молча прохожу в палату, стягиваю с Алёнкиных ног сапожки. Ставлю в тумбочку пакет с продуктами.
Оттолкнувшись от стула Аленка перебирается на кушетку, звездой ложится на маму. И затихает...

- Привет... - сажусь на освободившийся стул.

Марьяна поднимает глаза на меня. Взгляд расфокусировано скользит по моему лицу.

- Как ты?.. Чувствуешь себя как?...

Ее губы размыкаются, она растерянно пытается ответить. Но они опять вздрагивают, и она поджимает их.

- Плохо! - вмешивается в наш разговор Лившиц. - Разве незаметно?

Заметно... Очень бледная. Взгляд фокусируется с трудом. Волосы на лбу мокрые, как при лихорадке. Под глазами синяки. Мне хочется положить на её лоб руку. Или мокрое полотенце, на крайний случай.

- Тебе больно, мамочка? - приподнимается Аленка, опираясь на грудь Марьяны. Вскрикнув от боли, та сжимается.

- Оу... - подхватывая Аленку, снимаю, усаживаю к себе на колено.

- Всё? - недовольно интересуется Лившиц. - Увиделись? Теперь можно ставить капельницу?

- Позже, - упрямо.

Присев у окна на стул, Лившиц погружается в планшет и тихо пишет какие-то голосовые по работе.
А мы втроём молчим. Алёнка с Марьяной держаться за руки.

- Ян... извини, что я орал здесь... угрожал... что-то порвало меня вчера, - хмурюсь я.

- Ты сказал ей? - произносит одними губами, с горечью глядя на меня.

Что я - самоубийца? Так мы никогда не помиримся.

Отрицательно качаю головой. Закрывая глаза, с облегчением выдыхает.

- Где твои штаны, котёнок?.. - гладит Марьяна её по коленке, обтянутой колготками.

Алёнка чешет щеку.

- Я облила и запачкала... А Лев мне постирал!

- Мм... Понятно. Ты что - по улице так?..

- Мы на машине, Ян. К тебе торопились. Сейчас заедем - купим другие штаны ей.

- А где... Елена?

- Недалеко... - уклончиво съезжаю я с прямого ответа.

- Это что?.. - дотягивается пальцами лица Аленки.

Та снова чешет щеку. А потом предплечье. Пальцы скрипят по куртке

- Детка?! - тревожно и расстроенно. - Айдаров, что за пятна и... сыпь?!

Какие еще к чертям пятна?!

Подрываюсь, ставлю Аленку на стул.

О, твою мать!! Неужели Лена и правда подхватила какую-то заразную хрень?! И заразила Аленку!

- Эм... - растерянно качаю головой. - Полчаса назад ничего не было, клянусь! В больницу ехать?

Алёнка, морщась, чешется.

- Ты давал ей шоколад! - с возмущением и скорее констатирую, чем спрашивая. - Да?!

- Мля... да, - признаюсь я.

- Маленько! - оправдывается Аленка. - Лев не давал. Дяденьки давали.