- М?
- Алёнку надо забрать. Завтра суббота.
- Кто ж тебе её отдаст? Мать должна написать доверенность.
- Она на меня никогда ее не напишет. Скорее на этого Лившица, - понижаю я голос. - Родители у нее теперь  в Норильске. Пока найдём их, пока доберутся... Да там и самолёты не всегда летают зимой. А забрать надо утром!
- На Лену пиши, на сестру. Она ее воспитатель и уже по факту знакомый, близкий человек. Есть у тебя ее паспортные данные?
- Есть...
За ресепшеном опять никого. Я вытаскиваю лист из принтера и отыскав в интернете форму для доверенности пишу.
А что, если Кошкина всё-таки совсем отмороженная и Алёнка моя?
- А, черт... - строчка уезжает вниз.
Скомкав бросаю в ведро и пишу заново.
- Что Вы делаете? - притормаживает проходящая мимо медсестра.
Показываю ей удостоверение.
- Я у вас лист бумаги одолжил и ручку. Скажите, пожалуйста, а вещи Кошкиной из одиннадцатой палаты где?
- Старшая сестра сдала в гардероб.
- Паспорт, телефон?...
- Это у нас, здесь.
Толкает одну из дверей. Открывает ключом шкафчик. Показывает мне пакет.
- Только я вам это не могу отдать. Неположено.
- Отдавать не надо. Я только прописку в паспорте уточню и всё.
Пролистываю паспорт, фотографирую страницы. Фотка новая. Паспорт сменила. Нашего штампа о браке нет. Страница девственно чиста! Тоже меня стёрла?
С трепетом открываю следующую страницу. "Дети" - Алёна Александровна Кошкина.
Не Львовна.
И не Германовна.
Марьяна тоже Александровна. По отцу записала?
Нда... Вот теперь у меня точно есть несколько вопросов!
Дата рождения... Закрывая глаза, представляю себе календарь, начиная отсчитывать назад месяцы.
Плюс-минус... Где-то там на границе нашего расставания.
Тихо матерюсь, качая головой.
- Зараза!... Чтоб тебя!...
- Что?
- Это я не Вам.
Возвращаю все обратно, наскоро оформляю доверенность. Стаскиваю ручку.
Теперь любыми неправдами мне нужно получить её подпись.
Хочется влететь в палату и потрясти ее как следует, чтобы вытрясти из неё правду.
Но что там трясти-то?..
Замираю перед открытой дверью. Фоном тихий голос Лившица.
- Я не могу сейчас... с утра отправлю... моему заму скинь. Отчёты мне отправь. Я посмотрю. Рука? Вывих плечевого. Нет, ничего критичного. Все живы, тачка застрахована.
- Ничего критичного... - цокаю языком, осуждающе качая головой.
Вздрагиваю от грохота в палате. Всунув в руки Михе доверенность, решительно залетаю туда.
Присев на кушетке Марьяна, словно пьяная дезориентировано смотрит вокруг и под ноги, на осколки от стакана с водой, что стоял на тумбочке в изголовье. Поднимает на меня взгляд.
Неверяще заторможенно хмурится...
Подносит к глазам кисть. На запястье синие пятна то ли от капельницы, то ли от удара.
Снова смотрит мне в глаза, тяжёлые веки пытаются закрыться.
- Ян... - шепчу я, сам немного теряя ориентацию в пространстве от того, как неуверенно она взмахивает руками, словно ища равновесие.
Дергаюсь к ней ближе и растерянно замираю.
Встряхивает головой, как будто я глюк.
- Марьяна! - залетает следом Лившиц, видимо закончив разговор.
Она переводит взгляд с меня на него и обратно.
- Айдаров?... - беззвучно двигаются её губы.
- Врача позовите! - выскакивает Лившиц в коридор.
Марьяна слепо кладёт руку на капельницу, стойка откатывается. Пытается встать... босые ступни касаются пола, одна щиколотка перемотана. Под ногами всё в осколках.
- Стой! - выдыхаю я, срываясь к ней.
- Где... моя... дочь?
Успевает подняться, нога подламывается, глаза закатываются и ...
Теряя равновесие, летит на пол.
Подхватываю её уже у самого пола.