Чушь, конечно. Не могла.

– Я извиняюсь за этот вопрос, но прошу ответить, лира.

– Да, мой князь?

– Вам угрожали здесь? Что от вас хотели?

Краем глаза он поглядывал на Кантану. Вот она что-то сказала хранителю и сделала шаг вперед, оставив его за спиной. Он говорил о чем-то неприятном ей, и она прекратила разговор? Молодец, так и надо.

«Мантина, – позвал он, – подойди к моей жене и будь рядом».

«Хорошо, князь»

Одновременно он ожидал ответа на свой вопрос.

– О, мой князь, – лира Кайра тоже побледнела, – конечно, нет. Никто нам не угрожал.

Это была явная ложь. Он чувствовал.

К Кантане приблизилась соддийка, встала между ней и магом, тот что-то сердито сказал ей, она учтиво и твердо ответила...

Дьян довольно улыбнулся. Мантине можно доверять, она спокойна и уверенна, и в поступках, и в мыслях. Она старше и опытней Кантаны, и она соддийка, крылатая. Драконица. А его жену приучили быть овечкой в стаде, как и её матушку. Ему это не нужно. И пусть его жена не сможет получить настоящие крылья, ей лучше научиться быть такой, словно они у неё есть. Драконы не живут с овечками.

Он опять повернулся к тёще.

– Хорошо. Лира, ты ведь не научила дочь тому, что следует знать хозяйке Шайтакана?

– Мой князь, я сожалею, – та побледнела, – мой супруг знал больше меня. Мне не известны секреты замка. Муж что-то узнал от моего опекуна, а я была молодой и глупой, совсем не вникала в эти вещи. Мои родители умерли рано. Я сожалею. У меня нет слов, чтобы выразить, как сильно сожалею.

– Ты можешь что-то помнить, – мягко заметил Дьян. – Поэтому мы будем рады, если ты приедешь в гости. Насчет императорских магов не беспокойся. Можешь вообще переселиться с детьми в Шайтакан.

– О, князь. Благодарю, но нет, – она улыбнулась, покачала головой, – мне нельзя ссориться с императором. Мой сын не должен лишиться всего.

– Я понимаю, лира, – а про себя он подумал, что, если только Гелемент потребует матушку, он её получит.

– Подвал, – вдруг сказала она, – не знаю, в чем суть, но помню, что подвал имеет какое-то особое значение.

Дьян кивнул.

– Это мы знаем. Подвал теперь замурован. Если тебе вспомнится что-то, пусть самое странное и невероятное, не скрывай этого от нас. Это может означать какую-то опасность для Кантаны. Её связь с замком нам пока непонятна, но наш маг что-то подозревает.

Он сказал это наугад. На самом деле замурованный подвал не мог представлять опасности для его жены. Ни для кого не мог, люди жили там по много лет. Кристаллы силы действовали лишь на соддийцев, и то расстояние до артефактов имело значение. Но если теща что-то вспомнит, пусть не раздумывает, рассказывать или нет.

– Конечно, князь, – закивала она, – я поняла. А теперь я хотела бы побыть с дочерью. Времени осталось мало.

– Конечно, лира.

Легко быть драконом тому, кто и так дракон...

К нему приблизился маг-хранитель, поклонился.

– Мой князь, Кантане не помешает принять несколько капель успокаивающей микстуры. Тебе известен её страх перед драконами.

– Не нужно, я буду рядом, – возразил он. – Ей следует привыкать. А применять магию к своей жене я позволю только своему магу.

– Мой князь, я не имел в виду магическое воздействие.

Не просто «князь», а «мой князь», и он старательно это подчеркивал, обозначая свое зависимое от Дьяна положение. Когда так говорят равные, это означает вежливость, когда подданный, неважно чей, владыке, пусть и чужому – зависимость.

Желает подольститься?..

– Мы поговорим об этом потом, маг.

– О да, мой князь, я к твоим услугам. Не забывай, я должен помочь княгине.