– Ничего, Ариш. Не переживай, это я всё про магию свою думаю: как же с ней совладать?

– Ааа, – многозначительно протянула подруга, но в глазах её остался вопрос. – Это как-то связано с этими парнями, что мы сегодня встретили?

Я неопределённо пожала плечом – рассказывать не хотелось, тем более что и рассказывать особенно было нечего. Ну понравился парень, ну его брат сказал мне несколько слов, ну повозмущалась. Что тут обсуждать?

– А то смотри, могу узнать про них, кто они и что они такое.

Я в ответ всё так же неопределенно скривилась. Вряд ли что-то изменится, если я буду знать о них больше.

– Как зовут знаешь?

Я кивнула:

– Джвад и Зиад.

– На каком факультете учатся?

– Не знаю, – я опять равнодушно подвигала плечом, – знаю только, что старшие курсы.

***

{Когда за последним гостем закрылась дверь, и хозяева остались вдвоём, один, тот, что был пониже ростом, младший, сказал другому:

– Брат, я хотел тебе сказать о том случае, днём… Зачем девочке голову морочишь, а? Оставь её, слышишь?

Тот, что повыше, старший, внезапно схватил первого за грудки и впечатал спиной в стену:

– Это ты мне, брат, скажи, – от гнева у старшего заострились черты лица, а темные влажные глаза засверкали опасным блеском, – зачем улыбался ей?

Еще раз впечатал в стену младшего, и всё крепче сжимал в кулаках его одежду, смотрел в глаза и играл желваками:

– Брат, не переходи мне дорогу, слышишь? Не смей ей улыбаться! Это моё! Слышишь, да?

Тот, что был ниже ростом, выслушал гневные слова спокойно, аккуратно взял брата за запястья, без особого труда мягким движением высвободился из хватки и ответил:

– Брат, у нас одна кровь, но ты старший, ты – вождь. Как могу я переходить дорогу тебе? Это одно, брат. Но ты забыл и о другом.

Тот, что был выше и тоньше, стал успокаиваться: глаза уже так бешено не сверкали, а на щеках не бегали желваки. Хотя что-то звериное всё ещё проступало в лице, всё ещё трепетали ноздри тонкого носа, дрожали веки и дыхание ещё не успокоилось.

Младший продолжил:

– Ты забыл: у меня есть невеста, она давно ждёт меня. И мы поженимся не только выполняя волю наших отцов, не только по велению долга, но и по любви.

Тот, что был выше, выдохнул, опустил взгляд, его плечи слегка поникли. Когда он поднял на младшего глаза, то уже был прежним собой:

– Прости, брат, я был неправ. Я в самом деле забыл. И про общую нашу кровь, и про твою невесту, – тяжело вздохнул и покачал головой: – Я не могу быть вождём, я слаб ещё, раз не смог сдержать своего гнева и забыл о важном. Прости, брат. Моя вина.

Он ещё несколько мгновений помолчал, а потом с болью воскликнул:

– Но скажи мне, скажи, брат, почему сегодня ты подарил ей улыбку, почему, а?!

– Брат! Ты разве не почувствовал, что сделал ей больно? А я лишь хотел поддержать её, сгладить эту боль. Всего лишь, брат, всего лишь поддержать…

И улыбнулся понимающе. Старший отвернулся, сделал шаг в сторону.

– Не лезь, брат, к ней ни с дружбой, ни с утешениями. Не надо. Я хочу, и я добьюсь.

Младший только вздохнул.

– Делай, как знаешь, брат. Одно только скажу и не буду больше возвращаться к этому – не стоит так начинать, она может всё понять, и не простит.

– Я услышал тебя, брат, и довольно об этом.}

Ариша решила сделать мне подарок. Для этого не рассказывала того, что по крупицам собирала о Джаваде и Зиаде. После каждой отлучки куда-то, видимо, по знакомым, её взгляд становился всё более таинственным и загадочным, улыбки – всё более многозначительными.

И пока она там собирала сведения, я сидела в библиотеке и искала сведения о другом – об этом странном способе овладения магией. Читала и размышляла о том, что этот способ ещё по одной, исключительно для меня важной причине, мне подойдёт. И то, что Джавад мне улыбнулся, пожалуй, может кое-что означать.