Ох, не нравится мне это – я тут скоро совсем расслаблюсь, в стенах этой Академии, уже не хожу на цыпочках и не вжимаюсь в стены, не реагирую так быстро, как раньше. Хотя вот сейчас было бы совсем нелишним быстро отойти и слиться с местностью. Я обернулась посмотреть, с чем бы тут слиться, но голые белые стены как-то не располагали.

А жаль.

Сейчас было бы нелишним уйти от внимания это шумного парня.

Я кивнула всем сразу: и Джаваду, и этому радостному его приятелю, и другим парням, кто уже был в зале, и прошла к своему месту, пытаясь игнорировать поток слов и активную жестикуляцию человека, с которым мы не были знакомы.

Но этот весельчак ничуть не смущаясь, снова оказался рядом.

– Как зовут тебя, красавица? – сиял он зубами, которые на фоне его смуглой, с оливковым оттенком кожи, казались невероятными в своей белизне.

Руки всё так же были распахнуты, будто ворота приветливого дома. Распахнуты, но так, в отдалении. Молодец, умеет делать правильные выводы.

Ну хоть не норовил обнять, и то хорошо. А то я начала нервничать: слишком уж много мне в последнее время мужских объятий доставалось, я стремилась категорически их уменьшить.

Поэтому сделала вид, что мне страшно интересно, из чего сделаны стены и чем они покрашены, и какой оттенок белого – синий или кремовый – они имеют, ну и вообще. Одним словом, я отвела взгляд в сторону и перестала обращать на него внимание. Но тут он сказал слова, которые я не смогла проигнорировать. Более того, я очень, вот прямо сильно удивилась, услышав:

– Джавад, брат, дорогой, познакомь с девушкой! Такая красавица! Ты же знаешь её! Познакомь, а?

Брат? Этот улыбчивый парень – брат Джавада?

Я даже забыла, что игнорирую его, и повернулась, выискивая сходство в лицах этих двоих. Джавад подошел неспешно, как всегда, слегка поклонился и представил мне брата:

– Зиад, мой старший брат. А это Рада, – кивнул он мне, улыбнулся очень вежливо и столь же прохладно. Я удивилась ещё больше, когда услышала про старшего брата. Я бы, наоборот, решила, что более основательный Джавад старший.

Заметив моё удивление, он уточнил:

– Мы из двойни.

– Очень приятно, – склонила я голову, пряча не столько глаза, сколько изумление.

А когда справилась с чувствами и подняла взгляд, Джавад уже возвращался на своё место. Разочарование пришлось скрывать уже привычным образом – одев маску непоколебимого спокойствия.

Да, мама бы меня не похвалила: расслабилась, ой как же я расслабилась!

Желание общаться с несмолкающим старшим братом и так было слабеньким, а теперь, когда младший ушел на своё привычное место в другом углу зала, и вовсе хотелось ему пожелать дальнего и какого-нибудь ну очень затяжного путешествия.

И даже искать сходство как-то расхотелось.

Я смотрела бы перед собой – подумаешь трудность, мне не привыкать, я это умею давно и очень хорошо. Но нет! Это парень был просто вездесущим! Он уселся прямо напротив, так, что если смотреть только прямо перед собой, то единственное, что мне оказывалось в поле моего зрения – это лицо нового знакомца.

Отводить взгляд было бы сейчас непросто невежливо, а вызывающе, и я постаралась смотреть сквозь него. Это было не так уж просто, потому что это лицо обладало очень подвижной мимикой, а ещё эта ямочка на щеке… В общем, привлекало внимание мимо воли. И я наблюдала улыбку, мимику и очень активную жестикуляцию. И уж поневоле сравнивала внешность братьев.

Сходство у них было не настолько сильным, чтобы, увидев их рядом, заподозрить родство. Хотя теперь, когда я знала, что они близкие родственники, было очевидно, что у обоих одинаково смуглая кожа, близкий цвет смоляных волос и похожие тёмные глаза, форма бровей и ушей. Но при всём при этом слишком много было у них различий.