Ещё сильней сжимаю пальцами простыни, изо всех сил сдерживая слёзы. Я молилась, чтобы мы больше никогда не встретились, но судьба решила иначе. Мой самый худший кошмар ожил и стал реальностью.

— Ты должна ответить на два вопроса!

Замирает в шаге от кровати, его лицо не выражает сейчас ничего. Такое же жёсткое, волевое, опасно-красивое. Он привык всегда держать эмоции под контролем, как скала. Но Влад изменился. Стал ещё взрослее и серьёзней. Прибавил морщин, мужественности, сменил причёску, сделав стрижку немного короче. В волосах появились редкие серебряные нити. Форма тела такая же крепкая, мускулистая. Он возмужал. С возрастом стал только привлекательней.

Но для меня он по-прежнему монстр.

— А потом сама сполна ответишь… — делает шаг, упираясь коленями в матрас. — Как ты посмела мне врать? Как ты посмела скрыть от меня дочь?!

Темные пятна бьют по глазам, импульсы тока проносятся по нервам, заставляя содрогнуться.

Господи, он знает!

Но как? Я была осторожна, а он уехал на длительное время за границу — я специально узнавала. И была уверена, что вернётся нескоро. Вообще была уверена, что он давно обо мне забыл.

— Как ты меня нашёл? Как ты узнал о дочери?

— Вопросы здесь задаю я.

Внезапно хватает за руку, угрожающе сжимая тонкое запястье.

— Что ты помнишь? Кто тебя сбил?

Кто-то будто щелкнул пальцами, и я вновь улетела в сегодняшний кошмар, судорожно задышав. Я видела лицо водителя! Вопль ужаса раздался в ушах, заставляя кровь застыть в жилах, сердце дернуться в агонии.

Одинокая слеза упала на щеку, медленно покатившись вниз. Подняла на него глаза, глядя в упор, холодно произнесла:

— Ты.

***

У книги есть предыстория, называется "Тайная дочь президента". Если еще не читали, можно прочесть. Пишите название в поиске на литнет.

2. Глава 2.

— Прошу прощения, Владимир Николаевич, пациентка только что вышла из комы, до этого пережила гипотонический криз, как следствие спутанность сознания, — быстро вмешивается врач. — В подобном состоянии чего только может не привидеться.

— Нет! Он хотел меня убить! Узнал обо всём, решил прикончить!

— Тише-тише, Полина. Успокоительное скоро подействует, вам станет легче.

Женщина поворачивается к Владу, добавляя:

— МРТ бы сделать…

— Делайте всё, что нужно! А сейчас оставьте нас наедине.

Врач кивает, покидая палату, я нервно сглатываю, когда дверь за ней закрывается и понимаю, что мы остались в комнате одни.

— Значит, не помнишь ничего?

— Не хочу с тобой разговаривать, — отворачиваюсь. Лёжа на подушке, поворачиваю голову в сторону окна, потому что мне противно на него смотреть.

— А придётся! — внезапно рыкает, и явно не собирается уходить. — Мне много всего хочется тебе высказать, даже не знаю с чего начать. Во-первых, ты жива. И только благодаря мне. Во-вторых… я узнал, что у меня есть дочь, которую ты от меня скрывала. Что на это скажешь?

— Зря я вернулась в столицу…

Слышу хруст — это его кулак. Напряжение в воздухе не только сгущается, оно уже во всю горит смертоносным огнём.

— Я забрал Веру из детского дома.

— Из детского дома? — встрепенулась, повернув голову обратно на него, сердце в груди мучительно сжалось.

— Это был благотворительный визит, я случайно её там увидел. Худенькая, маленькая, в обносках и грустными глазами. Как ты могла довести девочку до такого состояния?

Я прыскаю, едва не поперхнувшись от негодования.

Как он смеет говорить мне такое?! ОН! Тот, кто сам желал нам худшего, а дочке — смерти.

— Да что ты о нас знаешь… Не тебе нас в чём-то упрекать. Ты и только ты виноват в том, что разрушил нашу жизнь!