— Твое место здесь, — заявляет тоном, который не терпит возражений. — И кстати, чтобы этой шавки в постели больше не было.

— Нет, — выдаю. — Белочка привыкла со мной спать.

— Значит, пора отвыкать.

— Ай, нет! — вскрикиваю, когда его бесстыжие руки совсем черту переходят. — Все. Уберите…

— Блядь! — рявкает Хан. — Какого хера?

Отпускает меня.

Слышится рычание. Какая-то возня.

Белочка?..

Хан отпускает меня. Вскоре щелкает выключатель и комнату озаряет приглушенный свет лампы.

И снова визг Белочки.

— Нихера себе, — мрачно бросает Хан.

Он сталкивает мою собачку с кровати. Отпихивает от себя ногой.

— Совсем твоя шавка оборзела.

— Не надо так, — говорю. — Не обижай. Она же мелкая совсем.

— Мелкая, — хмыкает. — Да зубастая! Ты погляди, что эта мелкая гадина сотворила. До крови, блять.

Показывает на укус. Там виднеются алые капли.

Ну бывает, конечно, что Белочка куснуть может. Брату особенно часто доставалось. Не любит она, когда меня обижают.

— Ладно, с ней потом разберусь. Продолжим, где остановились, — оскаливается Хан.

И опять на меня набрасывается.

Заваливает на постель, подминает под себя. Тянет футболку вверх, раздевая меня. А я отчаянно извиваюсь.

— Нет, нет!

— Тихо сказал, — бросает он с раздражением.

Накрывает мою грудь ладонью, заставляя дернуться сильнее. Как вдруг взвывает.

— Ах ты паскуда мелкая!

Замираю.

Сначала думаю, он это про меня. Но потом вижу, что Белочка ему в ногу вцепилась зубами. В лодыжку.

— Хитрая тварина, — цедит Хан, отдирает мою малышку от себя, откидывая прочь с кровати. — И блять, прямо четко — в сухожилие метила.

— Ничего она не метила, просто…

— Просто пора ей прогуляться. На хер из моего дома.

Он рывком поднимается с постели. Я за ним. Не хочу, чтобы он ударил Белочку. Жестокий человек.

Хан выталкивает ее за дверь, несмотря на мои уговоры и протесты. Ногой отодвигает и выкидывает за порог. Прочь из комнаты.

А потом разворачивается ко мне.

— Разозлила ты меня, Василиса.

— Да я же ничего…

— Придется тебе хорошо постараться, чтобы я твою бесячую шавку своим псам не отдал. Она им, конечно, на один зуб. Сожрут точно.

Прихожу в ужас от его слов.

— Ну не надо так, — говорю. — Пожалуйста.

— Не надо, значит, — кивает Хан, криво усмехается. — Тогда что ты можешь мне предложить взамен?

14. 13

Беспомощно смотрю то на закрытую дверь, то на Хана, который буквально пожирает меня глазами.

Нервно поправляю его футболку. Единственную одежду, которая у меня тут есть. Хотя понимаю, что с ней и так все в порядке. Покрой свободный, она достаточно длинная. Однако он смотрит на меня с таким видом, будто я стою перед ним совсем голая. Еще и оскаливается.

Предложения?..

Вот бы предложить ему просто отпустить меня. Но уже чувствуется, что ему такой вариант не придется по вкусу. Он его даже не рассматривает.

— Что молчишь, Синеглазка? — хрипло спрашивает он.

Неопределенно качнув головой, решаюсь на ответ.

— Уколы, — говорю наконец. — Белочка, конечно, все время под присмотром. Прививки у нее есть. Ничем не болеет. Но кто его знает, как на организм может сказаться.

Он хмуро сдвигает брови.

— Уколы? — повторяет.

— Ну да, — киваю. — От бешенства.

— Она что у тебя — заразная? — интересуется с расстановкой, угрожающе сузив глаза.

— Нет, конечно, — выпаливаю. — Говорю же, она у меня под присмотром. Ухоженная. Но просто… ну мало ли?

— Что — мало ли?

— Подстраховаться, — замечаю. — А почему ты так нервничаешь? Уколов боишься?

Хан изучает меня с таким видом, что жалею про неосторожно сорвавшиеся слова. Прикусываю язык.

Наверное, не самый удачный вопрос получился…