На базу пускать нас и не собирались, как я подумал вначале. Серебристый лимузин заехал под землю на парковку обычного небоскреба. Как он выглядит со стороны я толком разглядеть не смог – когда мы подъезжали, виднелся лишь контур, закрываемый другими зданиями. Пройдя до лифта, мы поднялись на пятидесятый этаж, и вышли в огромный холл-гостиную. Никакого коридора, как я ожидал, не было, за дверями лифта сразу начиналось жилое помещение. Из гостиной выходило пять дверей. На стенах висели настоящие рукописные картины, возможно даже нарисованные знаменитыми художниками прошлого. Тут я не специалист. Целых три дивана, разбросанных по гостиной, позволяли с комфортом устроиться десятку человек. Около двух из них стояли журнальные столики и кресла. Было очень похоже, что хозяин квартиры предпочитал принимать гостей именно здесь, не пропуская их дальше лифта. Кстати, двери лифта с этой стороны были украшены и почти ничем не отличались от дверей во внутренние помещения квартиры.

Арианна уверенно прошла к одному из диванов приятного кремового цвета и, упав на него, растеклась амебой. Я с парнями не был столь бесцеремонен и лишь позволил себе пройти вглубь гостиной, с интересом осматриваясь и ожидая прихода хозяина. Долго он ждать нас не заставил. Дверь слева распахнулась, и в гостиную энергичным шагом вошел поджарый мужчина. Одет он был в легкие брюки и рубашку, с расстегнутым по-домашнему воротом. Брюнет, если бы не тонкая седина в висках, больше тридцати лет ему и не дашь.

– Здравствуйте! – широко улыбнулся он нам.

Арианна вяло подняла руку в приветствии, отчего мужчина нахмурился.

– Вообще-то это любимый диван Оливии.

– Я помню, потому я здесь, – выдала Арианна и забралась на диван с ногами.

– Не стыдно при парнях-то?

– А чего перед ними стыдится? – сделала вид, что не поняла, девчонка.

Мужчина не стал уточнять и повернулся к нам.

– Меня зовут Теодор Блекмур. Как вы, наверное, уже знаете, я отец этой наглой особы, – снова неодобрительный взгляд на Арианну. – Не буду ходить кругами, мне интересно кто вы и что связывает вас с моей дочерью. Что бы она там не думала, я переживаю за нее.

– Дирк Матвеев, – выдвинулся я вперед. – Глава гильдии «Бурый смрад», в которой теперь состоит и ваша дочь.

Теодор пожал мою руку и не преминул спросить по поводу названия.

–… может, стоит сменить? А то уж больно оно… неблагозвучное, – мягко завершил он.

– Оно досталось мне «по наследству» вместе с гильдией. Прошлый глава считал, что не стоит забывать, кто мы на самом деле.

– И кто же? – с любопытством спросил мужчина.

– Не рыцари в белых доспехах, а мусорщики, выполняющие самую грязную и кровавую работу.

– Хм… Может он и прав. Вот только гильдии – это не только вооруженные формирования, но еще и бизнес. Люди не хотят себя ассоциировать с чем-то… неприятным. И если есть выбор, то они предпочтут более красивую «обертку». Это касается как набора новых кадетов, так и заказчиков. Не говоря уже о конкурентах, что обязательно воспользуются вашим же названием против вас в информационной борьбе. У вас не было проблем с этим?

– Раньше моя гильдия была монополистом на своей планете, – вынужден я был признать его правоту.

Может действительно набор новых рекрутов у Косты идет лучше просто потому, что люди хотят называть себя лучше «енотами» чем «смрадниками»? Мне как-то на это плевать было. Мой отец был «смрадником», все окружающие меня близкие люди тоже. И никакого неприятия с их стороны к этому названию я просто не видел. Или не замечал? Иногда полезно взглянуть на ситуацию со стороны. Про конкурентов-то мне и так было понятно, но тут я воспринимал ситуацию как неизбежное зло.