– А, как же, как же, наш зять пришел! – пробормотал паша и встал. – Проходи, сынок, проходи. Я не спал, так, думаю, прикорну немного.

– Почивать изволили? – спросил Джевдет-бей, подходя к старику.

– Нет, не спал. По правде говоря, осоловел немного. За обедом хватил лишнего, – ответил паша. Увидев, что Джевдет-бей тянется к его руке, чтобы поцеловать ее, проговорил: – Не надо, сынок, не надо, – но руку не убрал. – Пусть и тебе столько же раз будут руку целовать. Кстати, почему это ты не пришел к обеду?

– Не знал, что вы меня приглашали и к обеду, господин паша.

– Как так? Бекир тебе не сказал? – вопросил Шюкрю-паша, и по нарочитому гневу в его голосе стало понятно: – он вспомнил, что и в самом деле не приглашал Джевдет-бея к обеду. – Ладно, я ему покажу! Гость без обеда остался! Ну да что поделаешь. В конце концов, главное-то – беседа, не так ли? А трапеза – предлог. – И паша махнул рукой, словно говоря, что все – пустое. – Кофе выпьем или коньяка? Или подожди, лучше кофе с ликером. Да ты садись, садись. – Паша потянулся и зевнул. – Ох, перебрал я за обедом!

Позвав слугу, паша велел принести кофе и ликер. Потом, повернувшись к Джевдет-бею, сказал:

– Жарко сегодня, не правда ли?

– Да, жарко, – ответил Джевдет-бей.

– В такую жару на улицу не выйдешь, – сказал паша и тут же уточнил: – Я, по крайней мере, не выхожу. А ты, интересно, чем сегодня занимался?

Джевдет-бей рассказал о событиях первой половины дня, не заостряя внимание на болезни брата, зато подробно остановившись на обеде в клубе. О поездке в Хасеки он не обмолвился ни словом.

– Молодец! – сказал паша, но потом прибавил: – Хотя ты, конечно, еще молод. В твоем возрасте все шустрые. – На его лице вдруг появилось какое-то ребячливое выражение. – Тебе сколько лет?

– Тридцать семь.

– Я в твоем возрасте – или, может, будучи лет на пять постарше – дослужился уже, хвала Аллаху, до министерской должности. Но тогда было совсем другое время. Теперь, чтобы продвигаться по службе, надо из кожи вон лезть, других топить… Да к тому же мне везло… К чему это я? – Паша все с тем же ребячливым выражением на лице улыбнулся и пригладил бороду. – Иди-ка сюда, сядь со мной рядом. А то сел так, что мне лица твоего не видно.

Вспотевший Джевдет-бей пересел к паше, на диван, где тот только что дремал. Слуга принес кофе и ликер в маленьких хрустальных рюмках.

– Любишь клубничный ликер? – спросил паша и крикнул вслед уходящему слуге: – Принеси нам еще ликера! А еще лучше всю бутылку!

Свою рюмку паша осушил одним глотком и поглядел на Джевдет-бея. Ему явно хотелось, чтобы тот развлек его каким-нибудь рассказом.

– А еще чем-нибудь ты занимался сегодня? – спросил он.

– Нет, господин паша, лавка очень много времени отнимает, – виновато ответил Джевдет-бей.

– А-а, лавка! Ну да. А с кем встречаешься, общаешься? Друзья твои кто?

– Коммерсанты… Фуат-бей, про которого я вам рассказывал, например.

– Этот Фуат-бей из Салоник?

– Да, господин паша.

– Гм… И что он говорит? О покушении на султана что говорит?

– Да он ничего не знает, паша. Мы с ним об этом не говорили.

– Не знает или не говорили?

– Не говорили, господин паша!

– А если не говорили, почему ты думаешь, будто он ничего не знает?

Увидев растерянное выражение на лице Джевдет-бея, паша усмехнулся, очевидно гордясь тем, какой он, паша, сообразительный, и осушил еще одну рюмку. Растерянность будущего зятя, должно быть, немало его позабавила – он снова усмехнулся и похлопал Джевдет-бея по спине:

– Молодец, молодец, правильно. Таким и надо быть – аккуратным и осторожным.