Энн сильно прикусила нижнюю губу. Черт возьми, она осталась со Стивеном, вокруг нет никого – и в течение некоторого времени не будет, если, конечно, не придут новые покупатели.

В животе неприятно заурчало. Наверное, так же чувствует себя мышь, загнанная кошкой в угол. Энн почувствовала, что дрожит, – ну, точно, испуганная мышь.

Нет, это не правда. Она не была испугана. Она была… взволнована. Если так чувствует себя мышь, она очень хочет, чтобы ее поймали.

Глупость какая! Достаточно мистеру Паркер-Роту подойти к ней близко, и вся ее решимость и здравый смысл куда-то улетучиваются.

– Я должна быть рядом с Эви.

Его губы слегка дрогнули. Это были красивые губы – узкие и твердые, а не влажные и пухлые, как у Брентвуда.

– Ничего подобного. – Его дыхание шевелило пряди волос над ухом. – Ты только помешаешь мадам Селесте и Бетти. – Его ладонь медленно поползла вверх по ее руке. – И разочаруешь меня.

– Ох! – Неужели он соблазняет ее? Вообще-то она знала, что такое соблазнение, но сейчас ею владели совсем другие чувства, чем во время злосчастной встречи с лордом Брентвудом.

Стивен не произнес ни слова, чтобы склонить ее к греху, – у него не было такой необходимости. Он просто стоял рядом, а его пальцы слегка поглаживали ее руку. Создавалось впечатление, что он мог бы простоять так весь день. Казалось, ему больше нечего делать – только стоять рядом и касаться ее.

Энн нервно вздохнула. Его запах и тепло были везде. От них путались мысли, возникали странные, неведомые ранее ощущения. Ее маленькая грудь словно увеличилась. В нижней части живота – самой нижней – появилась тянущая боль, колени предательски задрожали. Она покачнулась, и рука мистера Паркер-Рота – Стивена – обняла ее за талию, чтобы поддержать.

Он привлек ее к себе. Энн почувствовала, какое твердое и мускулистое у него тело.

– Посмотри в зеркало, Энн, – прошептал он, касаясь губами ее уха.

Энн подняла глаза и вздрогнула, увидев их отражение. Милосердный Боже! Она выглядела настоящей распутницей – прижалась спиной к мужчине, рот открыт, щеки горят. Она зажмурилась:

– О, я…

– Как приятно ты пахнешь! – Он поцеловал удивительно чувствительное местечко под ухом, и по телу Энн пробежала дрожь. Поражаясь собственному бесстыдству, она немного наклонила голову, открыв шею для поцелуев.

Она почувствовала его улыбку, а потом его губы начали восхитительное путешествие по ее шее, уху… Интересно, он поцелует ее в губы, если повернуть голову?

Нет, остановился на щеке.

– Искусительница, – пробормотал Стивен.

Это подействовало как ушат холодной воды. Брентвуд сказал то же самое перед тем, как…

Энн гордо выпрямилась и устремила в зеркало решительный взгляд.

– Я не искусительница. Ты говоришь нелепости!

Брови Стивена поползли на лоб. Его лицо было так близко, что их можно было потрогать пальцами. Хотя Энн, как воспитанная леди, никогда бы не сделала ничего столь неприличного.

– В моих словах нет ничего нелепого. Вот уже третий раз ты искушаешь меня и подталкиваешь к непристойному поведению.

Третий раз?!

– Нет, я… – Первой была катастрофа, свидетельницей которой стала леди Данли, потом инцидент в комнате-гареме, и теперь… – Раньше ты был пьян. – Она принюхалась. – Ты и сейчас пьян?

– Разумеется, нет. Должен сказать, что у меня нет привычки целовать воспитанных молодых леди, когда я пьян.

– Я не молодая.

– Ты моложе меня.

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, но потом Стивен засмеялся и чмокнул Энн в нос.

– Мы поспорим об этом позже – буду с нетерпением ждать этого занимательного разговора, – а теперь нам следует все-таки выбрать цвета. Эви и модистки не вечно будут находиться в примерочной.