О, а инвентарь прочно прилип ко мне в этот раз. Ну что ж, моя жизнь в этом своеобразном компьютерном зазеркалье становится лучше. Да-с, жизнь становится лучше, жизнь становится веселее. Кстати, о жизнях… Ёлы-палы-то, а… Блин… Уже шесть… Весело… Чё там табло в позапрошлый раз про атомы-то несло? Это уж совсем беспредел, если честно. На атомы, блин…
Но пассивно предаваться долгим раздумьям это гарантированно потерять очередную жизнь. А то, что по итогу я действительно могу развеяться на атомы в этом сраном мире Джаммира, так в этом я почему-то даже не сомневаюсь. Ни капли. Так и будет, Юрец, если ты наконец не врубишься в правила этого проклятого Джаммира, так и будет.
А посему вскакиваем шустренько, прижимаемся к стеночке, снимаем шлёпки и ждём кого? Правильно, очередного ушлёпка, то бишь молодого весёлого мясо-мобчика. Попутно замечаю, что на площади теплее было. Здесь прямо-таки колотун. С обнажённым торсом это особенно ощущаешь. Блин.
Как сказал бы в этой ситуации Крошкин, я китель снял, значит, холодно не будет. Неправы Вы в данном вопросе, товарищ прапорщик, ещё как неправы. Блин.
О, мясо-моб решил не томить и прибыть вовремя. Уродливый малиновый шар материализовался из ниоткуда и шустро катится к кому? Ко мне, естественно, жизнь мою очередную сожрать хочет, гад. Ну что ж, Юрец, кто не рискует, тот не жрёт сосисочки в тесте, как известно.
Абстрагируюсь от душного всепожирающего страха, прицеливаюсь… Пли, товарищ солдат! Со всей дури запускаю в моба шлёпком. Револьвер наготове держу, конечно, тоже. Я ж не совсем дебил. Шлёпок, пролетев по красивой ровной дуге, со смачным шлепком впечатывается в ушлёпка мясо-моба.
На миг приклеивается к нему, после чего малиновая студенистая масса вместо того, чтобы привычно рвануть фонтаном брызг, скукоживается до нуля и пропадает как не было. Вместо моба на мокром асфальте остаётся небольшая кучка лута. На самом верху гордо возлежит мой шлёпок. Вот это уже по-нашему! Посмотрим, посмотрим, что за лут остался после этого болезного…
17. глава 17
Юрий.
Ба, да кто бы сомневался… Даже лут здесь оказался нестандартным. Во всех порядочных играх что? Совершенно верно, что вывалилось, то всё твоё. Здесь же, не успел я наклониться за своей законнейшей добычей, как перед глазами назойливо замаячила табличка.
На идиотском люминесцентном жёлто-зелёном фоне, окаймлённом ромашками, кружатся в хороводе изогнутые чёрные буквы, постепенно слагающиеся в не менее идиотские слова.
«Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Всё возьмёшь – всё потеряешь! Смешно, правда? Но! Есть и хорошая новость! У тебя есть выбор, дружочек! Выбор есть всегда! Всегда, всегда, всегда! Кто это сказал, не помнишь? Ну, неважно! Ха-ха…
Да-с. Так о чём это мы… У тебя есть выбор, дружочек-дурачочек! Гип, гип, ура! Приветствуем право выбора каждым индивидуальной половой ориентации! Ура, конечно…
Итак. Теперь о главном. Старые песни. Стааренькие такие. Песенки. А ты о чём подумал, дружок? Кстати, как там поживает твой дружок? Не соскучился? Нет? Итак. На полном серьёзе. Гм. Выбор состоит в следующем. Как говорится, предстали перед добрым молодцем три дороги. Дороженьки.
Вариант один. Первый, то есть.
Игрок Гровецкий Юрий, двадцать пять лет, не привлекался, не состоит, нет, нет, нет, да, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, добровольно и с радостью принимает на себя почётнейшее звание полового гиганта за нумером два-два-два со всеми из сего вытекающими, а также втекающими, и согласно сему забирает в полное и безраздельное пользование весь. Весь! Весь лут, что лежит коло ног его, игрока означенного, и ждёт не дождётся сей лут, чтобы забрали его, разобрали. Ну? Что? Да? Ведь да?»