Я вскочила.

– Мы возражаем, ваша честь!

Теперь на меня уставились все. Судья недоверчиво, истец гневно, коллега с подозрением, а клиентки с робкой надеждой.

– Вы возражаете? – уточнил судья недоуменно. – Представитель ответчиков, вы же понимаете, что если истец желает отозвать иск, это его законное право.

– Нет-нет, – живо ответила я. – Мы возражаем не против оставления иска без рассмотрения, а против закрытия дела. Мы настаиваем, чтобы суд разрешил споры об определении места жительства несовершеннолетних детей, о взыскании алиментов и разделе имущества супругов.

Иначе что помешает господину Гомготу завтра же подарить свои дома, машины и деньги, например, родственникам? И уже после этого – вновь подать на развод.

– Но… Но!.. – пробулькал представитель истца.

– Вы поддерживаете мнение своего представителя? – обратился судья к гарему. – Настаиваете на рассмотрении встречных исков?

Гарем дружно поднялся и поклонился судье.

– Господин наш и муж, – почтительно обратилась Зейнаб к господину Гомготу. – Ты разрешишь нам говорить с уважаемым судьей?

Это не стало для меня новостью. Я успела выяснить, что орчанки вправе разговаривать с посторонним мужчиной лишь с согласия супруга.

И тот, конечно, не упустил момент.

– Нет!

– Мы повинуемся, – хором сказал гарем и вновь поклонился. – Пусть эта женщина будет нашими устами.

Под ошалевшим взглядом судьи я только руками развела.

– Знаете что… – пробормотал судья Ярешин, почесав седую бровь. – Секретарь, выключите на минутку звукозапись!

Секретарь кивнула и зацокала клавишами.

– Вы ведь понимаете, истец, – проговорил судья хмуро, – что я не вправе отказать в исках вашим женам.

На господина Гомгота смотреть было страшно. Надеюсь, его не хватит инфаркт прямо в суде? С другой стороны, тогда мои клиентки останутся молодыми и обеспеченными вдовами…

– Но мы же не разводимся! – прохрипел орк.

Судья пожал плечами:

– Можно взыскать алименты и разделить имущество супругов, продолжая находиться в браке.

Орк открыл рот, подумал и бросил на своего адвоката хмурый взгляд. Тот понуро кивнул.

– Хорошо, – проронил господин Гомгот. – Что вы предлагаете, госпожа?..

Он посмотрел на меня.

– Мировое соглашение, – мило улыбнулась я. – Ваши жены получат дома, в которых живут, небольшое денежное содержание и гарантии, что в случае развода дети останутся с ними. Это, конечно, не равноценный раздел имущества, но… Мы готовы этим довольствоваться.

В глазах господина Гомгота промелькнуло что-то, отдаленно смахивающее на уважение. Он посмотрел на свой гарем.

– Вы переиграли меня, женщины! Не ожидал. Думал, знаю вас вдоль и поперек… Хорошо, я согласен.

Судья, уже не скрываясь, улыбнулся.

И я наконец выдохнула.

Суд не может отказать в разводе, говорите?

Как часто повторял мой преподаватель по гражданскому процессу: «Помните, любой закон – это ограда, в которой адвокат должен знать минимум дюжину лазеек!»

 Дело 2

Дом со всей обстановкой

Телефон затрезвонил без пятнадцати восемь.

Этот номер был для близких. Второй, рабочий, я на ночь отключала, чтобы клиенты не названивали, когда им вздумается. А то бывают любители поговорить с адвокатом в пять утра или в выходные. И ладно бы о чем-то срочном!..

Я цапнула трубку с прикроватного столика и на ощупь ткнула в кнопку.

– Да?

– С днем рождения, Ань, – сказал знакомый мужской голос. – Желаю здоровья, процветания, успехов в работе и всего-всего.

Ну конечно! Кто еще мог позвонить в такую рань? Только мой лучший друг, Артем Медведев, с которым мы были не разлей вода еще с песочницы.

Говорить он всегда был не мастак, зато руки у него золотые. Лучший хирург кардиологического отделения в нашей Пятой городской, это вам не хухры-мухры.