- Садись, - указал он подбородком на кожаный диван с подушками и вышел за дверь, на мгновение заслонив силуэт жилистого китайца, которого я назвала азиатским цербером.

Коул отсутствовал уже минут двадцать, видимо, решая вопрос, с которым ему позвонили, и я даже не знала, относится к этому позитивно или негативно. То мне казалось, что он про меня забудет и вообще до утра не вернется, то, напротив, меня страшила неизвестность - непонятно, с кем он мог заявиться в эту приватную лаунж-зону. 

Чтобы хорошо ориентироваться в комнате, я на всякий случай начала ее изучать и направилась сначала к бару, а затем к небольшой двери сбоку, за которой, как оказалось пряталась ванная комната. 

Не обнаружив там ничего сверхестественного, я аккуратно присела на край кресла, как вдруг дверь отворилась и на пороге появился очередной азиат в униформе. 

Я нервно ему улыбнулась, а он, пройдя к бару, достал из шкафа два кальяна.

- Я не буду курить, - громко, стараясь чтобы мой голос звучал уверенно и жестко, произнесла я, но азиат, будто и не слыша меня, уже подготавливал устройства для курения. 

“Все равно я не прикоснусь!” - про себя произнесла я, вспоминая, как наотрез отказалась курить с Ильей. Тогда, как мне помнится, я не пошла в общагу к его университетским друзьям, и мы поссорились. 

Китаец, тем временем, встав на колени перед низким столом, устроил целый ритуал, на который я засмотрелась, отвлекаясь от мыслей о неизвестности. Он наливал в прозрачную пузатую колбу воду, разжигал кубики углей, бережно распушал пропитанную  чем-то липким травяную смесь, аккуратно выкладывал ее в чашу, накрывал металлическим цилиндром и, как последний штрих, филигранно укладывал сверху чаши раскаленные уголья. 

Звершив с одним кальяном, он приступил к устройству поменьше, видимо, готовя его для меня. 

- Не надо, - вновь повторила я, но он, никак не реагируя, продолжил эту церемонию, больше похожую на заваривание зеленого чая гейшей. 

Пока китаец наполнял вторую чашу, я отметила, что смесь была совершенно другой, она пахла сладкой карамелью, лесными ягодами, фруктами и какими-то приятными травами. Но от этого мое напряжение не спадало, я уже готовилась сопротивляться, если меня насильно будут заставлять курить.

Наконец, сделав свое дело, он аккуратно собрал все лишнее со стола и бесшумно удалился, а я, проводив его взглядом, вновь уставилась на кальяны. 

“Может, разбить их к чертовой бабушке”, - пронеслась мысль, но не успела я обдумать, есть ли здесь видеокамеры, и чем это может для меня закончиться, как меня вновь отвлек шум открывающейся двери, и на этот раз в комнату зашел сам хозяин этой мужской обители.

Не обращая на меня внимания, Коул сбросил пиджак и, сев на просторный кожаный диван, удобно откинулся на спинку. Как только он сделал глубокую затяжку, комнату заполнил булькающий звук, и следом появились густые клубы белого дыма. 

В нос ударил специфический сладковатый запах, и я, нахмурившись, громко произнесла:

- Я не буду курить. 

Мне хотелось добавить “откуда вы знаете, может быть у меня какие-нибудь сердечно-сосудистые заболевания”, но вспомнила, что проходила осмотр у отельного доктора, который задавал мне вопросы не только про противозачаточные, но и чем я болела последние несколько лет. 

Подняв голову, Коул сфокусировал объектив темных глаз на мне, и я отметила,что его взгляд был совершенно спокойным и “не пьяным”, если можно было так выразиться.

- В твоем кальяне нет ничего, кроме фруктов и ягод, - спокойным голосом ответил он.