– Это да. Отвратительная гадость. – Я замолкаю. – Еще хочешь?

– Естественно.

И мы повторяем.

Прокашлявшись после очередного раунда слишком больших глотков текилы, мы стоим бок о бок и наблюдаем за толпой под нами, которая становится все больше и шумнее. Группа девушек перед сценой начинает улюлюкать и скандировать, когда кто-то выходит на сцену. Я прищуриваюсь.

– Эй, а это не…

Крис прослеживает мой взгляд.

– О господи, да. Это Сабин. Должно быть, они с Эстель спустились по черной лестнице. Я даже не заметил.

Мы смотрим, как Сабин расхаживает по сцене и машет рукой обезумевшей толпе.

– Это для нового члена клана. Я уже люблю тебя, Би! – кричит он в микрофон.

– Черт бы меня подрал! – Я закрываю глаза. – Что он делает? Поет?

– Он может делать все что угодно.

– Я знаю, что ты там, наверху, сладкая моя. – Сабин смотрит в сторону крыши, перекидывает ремень через плечо и начинает перебирать пальцами по струнам акустической гитары. – Больше никаких тревог, обещай мне.

Он поет глубоким, красивым голосом с хрипотцой, и я тронута до глубины души, что песня посвящена мне. Не знаю, о чем эта песня изначально, но понимаю, что хочет мне сказать Сабин. Он говорит оберегать свое сердце. Он говорит о своевременности, мечтах и выживании. Но в основном он поет, чтобы я прекратила переживать. Радовалась настоящему и двигалась дальше.

Впервые мои глаза наполняются слезами от счастья. Я смаргиваю их. Сабин прикрывает ладонью глаза от света и смотрит на крышу. Он машет рукой, а затем смешно изображает боксера-чемпиона, сотрясая воздух кулаком, а затем поднимая обе руки в воздух и делая круг победы по сцене. Он во всех смыслах просто замечательный.

– Сабин хороший парень, да?

– Ага, – соглашается Крис. – Так и есть. Он невероятный.

Я не свожу глаз со сцены.

– Ты тоже. – Текила развязывает мне язык.

Прежде чем я успеваю пожалеть о своих словах, меня спасает Эстель.

– Это твой брат, не мой! И, эй, где мой лайм?

Крис отрезает еще одну дольку, на этот раз используя стену вместо колена.

– Я не знаю, что с ним не так, – ласково говорит он.

Эстель хватает бутылку и свободной рукой приглаживает все еще идеальные волосы, пока старается отдышаться после поспешного подъема по лестнице.

– Слишком много всего. Но взгляни на него. Он прекрасен. – Глоток текилы заставляет ее так же скривиться, как и нас. – Боже, ну и пойло. Никакой лайм не спасет.

Она подходит к нам, и мы молча наблюдаем, как Сабин царит на сцене. Она потирает висящий на шее крест.

– Хотелось бы мне, чтобы Эрик остался.

– Мне тоже. – Крис гладит ее по спине. – Он с Заком. С ним все хорошо.

– Знаю. Просто мне хочется, чтобы он проводил с нами больше времени. В любом случае, Блайт, я рада, что ты с нами. Давайте, пейте, и пойдем вниз. У Сабина есть для нас место возле сцены. Думаю, нам предстоит долгая ночь.

Крис придерживает мне дверь общежития.

– После вас, мадам.

– Спасибо. – Я захожу в тускло освещенный коридор. Каким бы веселым ни был вечер, я рада вернуться. Толпа, музыка, шум, постоянное общение… Все это очень утомительно для меня, и я готова расслабиться. От грохота динамиков со сцены в ушах звенит, а голос охрип из-за необходимости перекрикивать музыку. Но я благодарна Сабину за то, что был моей опорой этой ночью. Он позволял обращаться к нему каждый раз, когда мне нужно было немного передохнуть. Становился моей стеной, когда от шума и людей кругом шла голова. Крис? Крис представлял большую опасность. Тяга к нему требовала больше смелости. Крис видел, что этот вечер для меня слишком тяжел и непривычен. Он спросил, наверное, раз пятнадцать, все ли в порядке и весело ли мне. Похоже, он знает меня и мои страхи больше, чем следовало бы. Видимо поэтому он предложил проводить меня домой, когда Сабин встретился с Кристал, а Эстель получила сообщение и тут же умчалась вместе со своей огромной сумкой.